Длиннаяя очередь у здания посольства США на Новинском бульваре давно стала неотъемлемой частью летнего московского пейзажа. Ходят легенды о том, как здесь измываются над нашими соотечественниками, желающими получить американскую визу. Делается это будто бы для того, чтобы ограничить поток россиян, въезжающих в Соединенные Штаты. Генконсул США в Москве Лора Клеричи решила положить конец слухам и домыслам: небольшую группу российских журналистов впервые допустили в служебные помещения консульского отдела. В числе допущенных был и корреспондент Ъ ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН.
Приклеенная прямо на одежду бумажка, по которой можно пройти в пресс-службу посольства, для прохода в консульский отдел оказалась недействительна. Внимательно проверив наши документы, накачанный морпех в летней камуфляжной форме выдал каждому по гостевой карточке, и мы прошли в святая святых посольства, куда, как заверили нас хозяева, еще не ступала нога журналиста — ни российского, ни даже американского.
"Недавно одна ваша газета написала, что мы якобы отказываем в выдаче виз 90% обратившихся к нам россиян,— возмущалась генконсул Лора Клеричи, решившая открыть журналистам глаза на подлинное положение дел в подведомственной ей конторе.— Но это чушь! Отказ получают лишь 20%. Это статистические данные, их невозможно подтасовать: любое наше решение моментально заносится в компьютер и уходит в США". Госпожа генконсул явно хотела доказать журналистам, что при выдаче виз россиян не дискриминируют: "Такие же процедуры действуют в любой другой стране. Наша задача — обеспечить максимальный доступ в США всем желающим, но только на законных основаниях".
По всему чувствовалось, что хозяева считают визит журналистов ответственным мероприятием и потому тщательно к нему подготовились. Еще задолго до этого дня сотрудники консульского отдела спрашивали у своих коллег из пресс-службы посольства, стоит ли убрать со столов бумаги (или, может, хотя бы сложить их в стопки), надо ли украсить стены картинами, поставить цветы... В конце концов решили оставить все как есть. Правда, на одной из стен мы все же увидели репродукцию серовской "Девушки с персиками", но нам сказали, что она висит уже давно. А в целом офис как офис: перегородки, столы, компьютеры. Вся технологическая цепочка — от регистрации заявления с просьбой о предоставлении визы до момента, когда она, заветная, вылезает из принтера. Визы качественные, пластиковые, со многими степенями защиты и особым клеевым слоем — не отдерешь, не повредив паспорта, и на другой документ больше не приклеишь. Под одним из столов — огромная груда бумаг. Это старые заявления о визах. Согласно американским законам сведения о частной жизни не подлежат огласке, поэтому заявления сначала накапливают, а потом уничтожают в бумагорезке.
В секторе выдачи неиммигрантских виз работают 16 российских граждан и три американца. Работа напряженная: ежедневно через руки каждого проходит в среднем по 125 дел. "Людей не хватает,— сетует г-жа Клеричи,— в отделе шесть вакансий для граждан США". Особенно трудно приходится летом. Тем, кто подавал заявление на гостевую или туристическую визу 15 июня, собеседование назначали на 11 июля. А для получения визы, дающей право на работу,— аж на 19 июля. Успешно преодолевшие этот барьер смогут сразу же оплатить визу, через 24 часа ее получить и только после этого выкупить билет на самолет. А это значит, что тем, кто собирается отправиться в США летом, надо побеспокоиться о визе за месяц до поездки.
Впрочем, 45% обратившихся в посольство за визой получает ее без собеседования. Кто попадет в число счастливчиков, решает сотрудник консульского отдела, принимающий документы. Кстати, при нас их принимала российская гражданка. Но собеседования проводят американцы.
— Вы уже работали за границей? — спрашивал чиновник у загорелого крепкого блондина, стриженного ежиком. Блондин собирался работать в США по контракту бортмехаником.
— Да. В Бразилии, Израиле, Гане...
— Но у вас новый загранпаспорт. И тут стоит только одна виза. Куда вы выезжали в последний раз? Не помните? И это при том, что за последние полтора года вы выезжали только однажды?
Забывчивый бортмеханик отвечал как-то сбивчиво. "Похоже, у него проблемы",— прокомментировала ситуацию г-жа Клеричи.
Главное для чиновника — убедиться в том, что стоящий перед окошечком человек — действительно тот, за кого себя выдает. Неважно, как он одет, грамотно ли говорит. Если старичок в кепке и потертом пиджачке представит все документы о том, что некая благотворительная организация посылает его на лечение в США, визу ему обязательно дадут. Но если бритый пацан в спортивном костюме и кроссовках заявит, что он глава инвестиционной компании и направляется в США по приглашению какого-то фонда на конференцию по экономике, к нему будет много вопросов.
Но главная забота сотрудников консульского отдела — вычислить тех, кто собирается нелегально остаться в США. И для этого надо быть психологом. Самое важное — убедиться, что выезжающий доволен своей жизнью на родине: например, привязан к семье, много получает или просто любит свою работу. "Хотя все зависит от человека,— признался Брэд Джонсон, начальник сектора выдачи неиммигрантских виз.— Один ни за что не бросит свою собаку, а другой без зазрения совести оставит жену с детьми и престарелых родителей". Действительно, ошибки здесь неизбежны: по статистике, в США нелегально остаются 33% россиян, въезжающих в страну.
Выходя из посольства, я снова прошел мимо очереди, которая за это время стала еще длиннее. После окончания реконструкции здания она, может, и не станет короче, но, во всяком случае, переместится внутрь посольства.