Фестиваль кино
На официальном постере Сан-Себастьянского фестиваля крупным планом девочка лет десяти с тонкими ручками и пытливым взглядом — идеальная кинозрительница нового века. На самом деле перед нами вполне половозрелая испанская модель, загримированная под детство. Прозрачную символику увидел в этом изображении АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Мир катастрофически стареет: такой вывод следует из фильмов конкурсной программы. А старея, стремится сделать молодую мину — хочется не только выживать, но и полноценно жить, наслаждаться. И только когда уж совсем ничего не получается, приходится принимать радикальные решения.
В немецком фильме "Цвета в темноте" Софии Хелдман изображена счастливая обеспеченная старость супружеской четы в загородном доме с ухоженным садом. Они только раз, лет 50 назад, изменили друг дружке — и к удивлению своих взрослых детей и внуков все еще болезненно воспринимают взаимные обиды, капризы, демарши. Муж скрывает от семьи, что смертельно болен, и тайно снимает квартиру рядом с офисом, где еще недавно был боссом; жена в отместку демонстративно отправляется в дом престарелых. В конце концов герои, которых играют харизматичные Бруно Ганц и Сента Бергер, решают вместе уйти из жизни.
Понятно, почему такие фильмы, не представляющие большой художественной ценности, попадают в фестивальную программу. В них западный мир ищет отражения своих тревог и проблем: надвигающаяся старость и ее физиология, попытка продлить если не сексуальную жизнь, то женские чары (Сенте Бергер это вполне удается), типичные для наших дней онкологические фобии. В каждом втором немецком фильме герои страдают раком простаты, и "Цвета в темноте" — не исключение. Спасибо еще, что нас не заставили лицезреть подробности хирургической операции — как, к примеру, пациенту отрезают больное яйцо: совсем недавно этим зрелищем порадовал фильм Тома Тыквера "Трое", показанный в Венеции.
Современное немецкое кино вообще чрезвычайно конкретно и прагматично: таков же, вероятно, механизм его продвижения на фестивали. Но вот другой конец света — Китай. Единственный китайский фильм большого конкурса — "Приговоренные к любви" режиссера Лиу Хао — тоже посвящен нежному чувству двух пожилых людей, встретившихся, правда, после долгой разлуки. На Берлинале в этом году мы уже смотрели подобное кино — "Порознь, вместе" Вонг Цяньяня, его вне конкурса крутят и здесь. Как и "Поэзию" корейца Ли Чан Дона — о женщине с прогрессирующими симптомами болезни Альцгеймера. Этот фильм, награжденный в Канне,— единственный настоящий шедевр на фоне остальной "стариковской" продукции. Но актуальность ее трудно отрицать. В прошлом году в Сан-Себастьяне прогремел испанский фильм "Я тоже" с исполнителем главной роли, страдающим синдромом Дауна. В этом году барселонский документалист Карлес Босх представил картину "Велосипед, ложка, яблоко": о реальном пациенте, борющемся с Альцгеймером, монстром, от которого страдают 26 млн человек на планете.
По контрасту с этим завышенным возрастным цензом было приятно увидеть галерею хоть и тронутых вырождением, но все же свежих и розовощеких молодых лиц в британском фильме "NEDs": эту аббревиатуру можно перевести на русский как "трудновоспитуемые подростки". Картину поставил Питер Муллан, сам сыгравший роль загубившего свою семью алкоголика. Главную роль сына исполняет Стивен Робертсон: это парень, наделенный умом, способностями и жаждой знаний, но за несколько лет воспитания в школе Святой Марии превратившийся в закоренелого бандита.
Про таких говорят: "Среда заела". Среда здесь не просто густая, но густопсовая. В школе преподают учителя-садисты: физические наказания здесь даже не норма, а любимое развлечение. Действие происходит в Глазго в 1973 году, и это довольно жуткий коллективный портрет пролетарской Шотландии. Фильму можно смело давать приз за великолепный кастинг. Каждый типаж здесь настолько выразителен, что говорит обо всем без слов: это тем более важно, что в потоке сленговой шотландской речи понятно главным образом междометие с fuck. Но есть еще две саркастические сцены, говорящие о том, что Муллан — серьезный режиссер. Сначала истекающий кровью герой попадает на кладбище, где с распятия к нему снисходит Христос, обнимает парня, а потом начинает зверски его добивать. Это продолжение антиклерикальной темы, начатой Питером Мулланом в фильме "Сестры Магдалены", награжденном венецианским "Золотым львом". Кстати, о львах. Вторая замечательная сцена, когда двое недобитых юных парней спокойно проходят через львиную стаю: им уже ничего не страшно, и даже диким зверям эти "отбросы общества" не нужны.