"Культура", 10 октября, 22.35
Событие недели — шедевр Жана Ренуара, регулярно включаемый в "десятки" лучших фильмов всех времен и народов. "Регулярно" — это значит: с конца 1950-х годов. А до того он считался то плодом необъяснимого помутнения режиссерского сознания, то просто фильмом-неудачником. При выходе в прокат он провалился: публика ломала кресла, какой-то зритель попытался даже поджечь парижский кинотеатр. Началась война, и цензура запретила "Правила", якобы подорвавшие боевой дух нации. Потом разрешили, но ненадолго: пришли немцы, и эмигрировавший в США Ренуар снова оказался под запретом. Наконец, в 1942 году негатив фильма погиб под бомбами. Фильм возмущал публику, привыкшую к стабильным жанровым конструкциям, своим абсолютным "авторством". Начинался он как водевиль, как комедия нравов, продолжавшая традицию Мольера, Бомарше, Мариво. В замке маркиза-еврея де ла Шейнье (Марсель Далио) путались в любовных интригах съехавшиеся на охоту гости: влюбленный в маркизу Кристину (Нора Грегор) летчик Журье (Ролан Тутен), пересекший Атлантику в разы быстрее, чем легендарный Чарльз Линдберг, его трогательный друг-толстяк Октав (Ренуар), любовница маркиза Женевьева (Мила Парели). Их опасные игры пародировали слуги и шуты, также делившие женщин, только с помощью кулаков и револьверной пальбы. Но с эстетикой водевиля никак не гармонировали накапливающиеся в атмосфере беспокойство, жестокость, гротескные метафоры Ренуара. Охота с загонщиками в белых халатах, двигавшимися сквозь лес как призраки, смахивала на бойню. Распоясавшиеся гости отплясывали "танец смерти" в черных трико с нарисованными на них скелетами. Добряк Октав никак не мог выбраться из шкуры медведя, в которую залез, поддавшись всеобщему истерическому веселью. Маркиз гордо демонстрировал гостям свою коллекцию музыкальных автоматов, в которых тоже было что-то жуткое. И когда проливалась людская кровь, и хозяева, и гости делали вид, что ничего страшного не случилось. Пожалуй, прогрессивная критика была права, когда интерпретировала "Правила игры", в которых Ренуар порвал с благодушной, реалистической и иронической одновременно эстетикой своих предыдущих фильмов, как крик ужаса художника, предчувствующего, что беззаботная Европа не то что балансирует на краю кровавой пропасти, а уже рухнула в нее.
"Великий Уолдо Пеппер" (The Great Waldo Pepper) 1975
"Первый канал", 7 октября, 2.50
Фильм Джорджа Роя Хилла складывается вместе с гораздо более прославленными "Бучем Кэссиди и Сандэнсом Кидом" (Butch Cassidy and the Sundance Kid, 1969) и "Аферой" (The Sting, 1973) в своеобразную ретротрилогию о последних американских романтиках. Режиссер взялся за сюжет, который до него разрабатывали многие — от Уильяма Фолкнера до Дугласа Серка. После окончания Первой мировой войны без работы оказались сотни боевых летчиков, еще юных, но уже неспособных жить мирной жизнью. Им лежала прямая дорога на ярмарки, где они развлекали зевак смертельными трюками, или, в лучшем случае, в Голливуд, где они (как, впрочем, и на ярмарках) в массовом порядке погибали, исполняя трюки в модных тогда фильмах о летчиках. Уолдо Пеппер (Роберт Редфорд), впрочем, на войну не успел; что ж, ярмарки и Голливуд становятся его собственной войной. Сначала он (не по злому умыслу, просто иначе не бывает) несет смерть близким: симпатичной девушке Мэри (Сьюзен Сарандон), выполняющей трюк с выходом на крыло самолета, или конструктору Эзре (Эдвард Херманн), брату своей невесты. Потом — и этот сценарный ход предсказуем — подсознательно ищет смерти сам. Заигравшись в войну, он вступает в реальный воздушный бой с разочарованным и озлобленным немецким асом Кесслером (Бо Брандин), под маской которого выведен легендарный Эрнст Удет. Вчерашний враг тоже ищет в Голливуде то ли заработок, то ли смерть, которая так обидно обошла его в небе настоящей войны.
"Гамбит" (Gambit) 1966
"Первый канал", 8 октября, 2.40
Симпатичный пустячок Рональда Нима снят на волне успеха криминальных комедий об ограблениях века, прежде всего фильма Уильяма Уайлера "Как украсть миллион" (How to Steal a Million, 1966). Молодой и амбициозный вор Гарри (Майкл Кейн) планирует похищение бесценной статуэтки у одного из самых богатых людей мира Ахмада Шахбандара (Герберт Лом). Помочь ему в этом может только забавнейшая танцовщица из Гонконга Николь Чанг (Ширли Маклейн), как две капли воды похожая на покойную жену Ахмада, потерю которой тот не может перестрадать уже лет двадцать. Статуэтка, кстати, изображает китайскую принцессу, также похожую на покойницу. Прелесть фильма — и в дуэте Кейна с Маклейн, и в сценарной изощренности: оказывается, и самые прожженные воры могут поверить мнимостям, которые тиражирует пресса, и руководствоваться не здравым воровским смыслом, а стереотипами, а самые изощренные планы могут дать трещину из-за непредсказуемых и идиотских пустяков.