Власти не смогли освободить генерала Шпигуна из чеченского плена. Не смогли они по-человечески проводить его и в последний путь. С подробностями — ЮРИЙ Ъ-САФРОНОВ и ЮРИЙ Ъ-СЕНАТОРОВ.
В Махачкалу останки генерала были доставлены в ночь на среду из Нальчика на вертолете. А накануне вечером в МВД Дагестана позвонили из Москвы и распорядились, чтобы была организована встреча "груза-200" и опознание тела родственниками. Один из высокопоставленных милицейских чинов, участвовавший в этой процедуре, сказал потом Ъ: "Несмотря на то что лицо Геннадия Николаевича мумифицировано, все же оно узнаваемо". Свои подписи под документом об опознании поставили близкие родственники генерала и хорошо знавшие его коллеги по работе в МВД Дагестана.
Все это происходило в первой половине дня 14 июня, а уже во второй о том, что в Махачкале находится тело генерала, узнали и журналисты. Однако дежурство у дверей республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы до позднего вечера какой-либо дополнительной информации не принесло. Из сослуживцев Шпигуна в морге никто больше не появился, а милиционеры, которые привезли туда полевую форму с генеральскими погонами, отвечать на вопросы отказались.
И только ближе к ночи было официально заявлено, что земляки смогут проститься с погибшим генералом в 7 утра в аэропорту Махачкалы. По настоянию родственников Шпигуна похоронят в субботу в Москве. Незадолго до похищения он сказал жене: "Если со мной что-нибудь случится, похорони меня на Преображенском кладбище, где лежат мои боевые товарищи".
В четверг утром, простояв около часа в аэропорту, журналисты были вынуждены разъехаться по домам: траурную церемонию перенесли на 13 часов.
В половине первого на большой скорости к воротам аэропорта подъехал обшарпанный открытый грузовик с милиционерами. В кузове лежал большой прямоугольный ящик, обитый красной материей и перетянутый вдоль широкой черной лентой.
Телевизионщики не успели направить на него камеры, как перед ними словно из-под земли появился милиционер-полковник: "Прекратить съемку!"
Тем временем к месту траурного митинга стали съезжаться автобусы и машины с теми, кто когда-то работал с Геннадием Шпигуном и дружил с ним. Делегация из Бабаюртовского района, где в 1947 году родился генерал, группа работников каспийского завода "Дагдизель", на котором будущий замминистра внутренних дел Дагестана начинал простым фрезеровщиком, не спеша направлялись к месту, где уже установили гроб. Среди собравшихся выделялись родной брат генерала Виктор и сын Николай, очень похожие на покойного. Многие подходили к ним и рукопожатиями выражали соболезнования. Женщины плакали, утирая слезы концами черных платков.
Скоротечность траурного мероприятия не позволила многим произнести прощальную речь, но главная мысль сказанного сводилась к тому, что собравшиеся потеряли друга и боевого товарища, который еще в 1996 году вызволял заложников в Кизляре и Первомайском, а через 3 года сам стал пленником бандитов. Глава администрации Бабаюртовского района Бислан Касимов объявил, что одну из главных улиц райцентра назовут именем Шпигуна. А кто-то из милицейских начальников сказал, что генерал будет посмертно представлен к ордену.
К концу церемонии из Каспийска подъехал оркестр пограничников, и под звуки траурного марша к гробу Шпигуна возложили венки и живые цветы. Потом гроб быстро занесли в грузовой отсек транспортного самолета. В 15 часов он взял курс на Москву.
Сразу же после этого часть участников траурного митинга поспешила на прием, устроенный в честь 70-летнего юбилея председателя госсовета Дагестана Магомедали Магомедова.