Набраться схимы

Сергей Виноградов

Корреспондент "Огонька" отправился в Горицкий женский монастырь, который пытается избавиться от звания пансионата опостылевших жен Ивана Грозного

В Горицах, в самом этом слове, если ударять его на первый слог, слышится горе и гарь. В 450-летней истории здешнего женского монастыря хватало и того, и другого. Вот уже лет пятнадцать, с тех пор, как монастырь вернул свой статус, он ведет активную деятельность по привлечению туристов. Леденящие кровь истории о знатных женщинах, преимущественно женах Ивана Грозного и его родственников, которые получали при разводе с Рюриковичами келью, рясу и "девичью фамилию" (новое монашеское имя), ежегодно приводят в глухие леса Кирилловского района Вологодской области десятки тысяч туристов со всего мира. Зарабатывая на байках о жестоких средневековых нравах, а также привлекая федеральные гранты и средства жертвователей — знатные покровители есть у монастыря и ныне, обитель, состоящая из десяти сестер и настоятельницы (до революции было 700 человек), целенаправленно и последовательно работает над ребрендингом самой себя, дабы заинтересовать общественность настоящим, а не пугать прошлым. При этом святой жизнью и мастерком строителя стараясь сбросить с себя данные историками прозвища вроде "женская бастилия" и изменить акценты ударениями. Для начала с ГОриц на ГорИцы, как именуют здешнее село аборигены. Сейчас в монастыре не протолкнуться от строителей — здесь встретились срочный ремонт и большая реставрация. Первый затеяли, дабы уберечь строения от дождей и обвалов, вторую — от времени.

Куда Иван жен гонял

Что в светских учреждениях делается за подписью директора, в монастыре — с благословения игуменьи. Мне удалось получить его без проволочек и со скоростью мобильной связи.

— Сейчас, конечно, не вовремя, но "вовремя" у нас и не бывает. Приезжайте,— сухо сообщила по телефону матушка Евфалия, и назначила день. Добавив при этом, что сама будет в отъезде, но меня встретят и объяснят. Телефон другой "матушки", своего заместителя Таисии, настоятельница диктовала наизусть. Как выяснилось позже, матушка Таисия — лицо медийное, нечто вроде пресс-секретаря. Молодая, с располагающей внешностью, она умеет светским языком говорить про божественное и хорошо получается на фотографиях.

Я добирался до Гориц автомобилем, но большинство туристов приплывают сюда на теплоходах, которые бросают якорь у местной пристани часа на четыре-пять. Экскурсия начинается за пару километров до швартовки. Гостям сообщают, что где-то в этом месте Шексны в XVI веке опричники утопили четырех монахинь, в том числе основательницу монастыря, княгиню Ефросинью Старицкую, жену дяди Ивана Грозного. Туристы льнут к бортовым ограждениям и фотографируют воду. Список сестер с более счастливой судьбой, которые переселялись в здешние кельи из царских палат, продолжают две супруги самого Грозного, Анна Колтовская и Мария Нагая, мать царевича Дмитрия. Их поселили сюда с разницей в 15 лет. В отличие от предшественниц и последовательниц в преклонные годы Марии выпал шанс вернуться в Москву, и она им воспользовалась. Признала Лжедмитрия своим сыном и несколько месяцев пользовалась привилегиями монаршей матери. Историки полагают, что другая царская династия, Романовы, также пользовались Горицким монастырем как пансионатом для опостылевших жен — в частности, есть сведения, что в XVIII веке здесь содержалась Екатерина Долгорукова, невеста Петра II, который не дожил до свадьбы.

После революции из монахинь организовали сельхозартель "Колос", а в 1930-е годы монастырь окончательно закрыли, разместив здесь дом инвалидов. В лоно церкви ансамбль вернулся в 1990-е.

Павлинье перо и банка меда

Помимо монахинь с голубой кровью монастырь славится кедрами, которые на Русском Севере больше нигде не найти, павлинами и деревянным водопроводом. Кедры на месте, но давно не плодоносят, райские птицы тоже имеются, но в единственном числе и в клетке. Заведенный для услаждения глаз гостей, среди сестер-птичниц павлин считается птицей бесполезной, а посему кормят его в последнюю очередь. На этой почве "услаждения глаз" нередко воюет с утками из соседней клетки. Свидетельства этих битв — чудной красоты перья туристы увозят в качестве сувениров. Деревянный водопровод, проложенный здесь около 120 лет назад, тоже существует, но с каждым годом все чаще случаются сбои — старые трухлявые бревна стали забывать, куда передавать воду. "Достали три бревна, поменяли на пластиковые трубы,— рапортует пожилой бригадир, косясь на творение предшественников.— Смотри сюда — я 40 лет занимаюсь трубами, а не понимаю, как это они изнутри смогли дерево продолбить? Загадка. Этого и сейчас еще не умеют делать". Бревно действительно имело в сердцевине сквозное отверстие идеальной гладкости и такой ширины, что великан мог бы с его помощью плеваться картошкой.

— Неустроенность быта действительно отнимает много времени и сил. До революции здесь жилось более комфортно, чем сейчас. Если не считать электричества,— рассказывает матушка Таисия, но спохватывается.— Мы, конечно, не ропщем.

Внешность монастыря действительно трудно представима на сувенирной открытке. Несколько храмов, соборов, церквушек и приделов затянуты лесами. Здесь еще имеется старое кладбище. Надписи на большинстве могильных памятников стерты, но те, что читаются, поражают непривычным обилием цифр. Выяснилось, что помимо даты рождения и смерти (они тоже удивляют, прежде всего тем, что, судя по могильным плитам, 80 лет — едва ли не средняя продолжительность жизни здешних) погребальный камень документально фиксирует год и число вступления в монастырь и принятия монашества.

Выходить за пределы обители без благословения настоятельницы запрещено, и сестры годами живут в четырех стенах. Матушка Таисия рассказала, что делиться биографией в монастыре не в чести, и часто монахини не знают прошлого сестры и что привело ее сюда. Как и следовало ожидать, о себе монастырский казначей и регент церковного хора говорить не захотела, сообщив лишь, что приехала из Москвы несколько лет назад. Во время нашей беседы в ворота обители, чудом не задев столбы, вполз танкообразный Lexus с московскими номерами. За ним семенила куда более аккуратная симпатичная иномарочка. Едва успев открыть дверь, пассажиры распространили по обители запах отдела косметики. "Здравствуй, матушка,— благоговейно произнесла женщина в возрасте со следами пластической хирургии на лице, обнимаясь с Таисией.— Вот детей и внуков привезла, как обещала. Помолимся? Только времени мало. Хотим засветло выехать". Через час Lexus снова пугал бампером хлипкие ворота — матушка вручила гостям на дорожку трехлитровую банку меда (пчел здесь тоже разводят), а обладательница детей, внуков и подтянутого лица отдарилась пачкой долларов.

Пища духовная и насущная

Веселые ребята-маляры, которых я застал в строительном вагончике за игрой в карты, рассказали, что им строго-настрого запрещено доставать колоду в зоне видимости монастырских. "И это тоже",— кивают на пепельницу и тарелку с недоеденными макаронами с тушенкой. О рационе питания и занятиях сестер нам поведала матушка Таисия. "Время подъема не регламентировано и зависит от режима животных, за которыми они ухаживают,— говорит она.— Но в 6 утра весь монастырь на ногах, поскольку в половине седьмого начинается молитвенное правило — читают псалтирь, молятся. После него трапеза и послушание, то есть труд. Что касается трапезы... Нашу монастырскую пищу все признают особенно вкусной. Тем более что практически все продукты на нашем столе — в наших стенах и выращены". Овощи и травы действительно растут и созревают здесь быстрее, чем в огородах горицких крестьян. Сестры видят в этом божественное участие, биологи, которые приезжали в соседний Кириллов на исследования, объяснили феномен наличием монастырских стен, которые берегут посадки от ветров и снега. Даже был сделан вывод, что при желании в монастыре можно безо всяких теплиц выращивать совсем не северные культуры.

Высокие технологии в монастыре представляют компьютер с установленным интернетом и пара телевизоров с DVD-проигрывателями, на которых сестры смотрят православные фильмы и программы. Телеантенны, как главные проводники светской жизни, отсутствуют. Местные жители, напротив, давно предпочли "тарелку" железной рогатине, которая ловит Первый канал да "Россию". Деньги на радости цивилизации имеются, хотя колхоз в Горицах не работает лет 15. Население поселка почти целиком подрабатывает на пристани, встречая и провожая туристов деревенскими разносолами — от грибов и ягод до парного молока и расписных деревянных ложек. Здешние алкоголики тоже знают расписание туристических рейсов наизусть и редкий день имеют основания жаловаться на судьбу. Одного я повстречал прямо в монастыре. Мой собеседник, представившийся Алексеем, живет в так называемом учительском доме, двухэтажном деревянном строении по эту сторону монастырской стены, куда испокон веков селили семьи преподавателей местной школы. За 50 рублей, которые изначально и были причиной нашего знакомства, нетрезвый сын известной в Горицах учительницы поведал о тонкостях жизни в монастыре. Среди претензий, из которых и состоял его рассказ, значились следующие: нельзя курить, громко петь и слушать радио, шуметь по ночам, ходить без рубашки, вывешивать нижнее белье на просушку и спать на травке. Перечень велик, и очень редко Алексею удается пройти из одних ворот в другие, дабы срезать дорогу к магазину, без замечаний "главной". "Мы ее, Евфалию, только и знаем. У остальных даже имена неизвестны. Не здороваемся — как-то не заведено это,— сказал он.— А вон моя Машка идет с добычей". Алексей с гордостью показывает на девчушку лет четырех, которая шагает от теплохода с какой-то сладостью в яркой упаковке. Когда, случается, Маша разбалуется, отец грозит отдать ее монахиням, и она тут же клянется исправиться. А недавно девочка сказала ему, что уже не хочет быть билетершей на пристани, а решила стать туристом. Они добрые и красивые.