В Англии члены королевской семьи поссорились из-за трансгенных продуктов. В других странах тоже случаются скандалы, хотя и не на столь высоком уровне (см. стр. 9).
Вы мутантов едите?
Диакон Андрей Кураев, профессор Свято-Тихоновского православного богословского института:
— Наверное, ем, я ведь покупаю еду не в спецмагазинах, а там, где цены соответствуют моему кошельку. Употребление этих продуктов я бы не назвал явным грехом, ведь человек не имеет представления, как именно выращен продукт. Хотя единой церковной позиции нет. Известно, например, что некоторые продукты выращены с участием человеческих генов, и употребление такой пищи сродни каннибализму. А вот употребление мяса клонированных животных теоретически возможно, они ведь выращены из того, что уже создано Богом.
Владимир Соловьев, ведущий авторской программы на канале ТНТ:
— Я выбираю продукты, ориентируясь на глаз, нос и т. д. Если нравится — беру. А генной инженерией называют сейчас то, что раньше называли селекцией. Мне непонятна истерия вокруг трансгенных продуктов. Ну хоть бы кто сказал, чего конкретно стоит бояться! Проще отравиться пестицидами и радиоактивными продуктами. Я не знаю, чтобы кто-то козленочком стал, съевши генный продукт, а от дизентерии умирают.
Инна Воленко, солистка группы "Божья коровка":
— Хорошо еще, что едим пока не таблетки и не капсулы. В моем рационе обязательно есть эти самые продукты. Соевые, например. Я соблюдаю посты, а в это время нельзя есть ни рыбу, ни мясо. Тогда я интенсивно использую соевые продукты. Они абсолютно нормальные, с тем же вкусом. Не понимаю, почему их так боятся. Надо воспринимать все это спокойно, потому что прогресс не стоит на месте. И мы все равно будем мутировать.
Петр Дейнекин, генерал армии, начальник управления президента России по вопросам казачества:
— Я стараюсь есть естественные и экологически чистые продукты. А искусственные помидорчики и клубнички — это ж натюрморт, а не продукты. Вряд ли они скажутся на организме, если есть их редко. Я полжизни провел в командировках по всему свету и пришел к выводу, что чем продукты лучше, тем люди прекраснее. Поэтому стараюсь покупать только хорошие продукты. Кстати, из командировки я и сейчас привожу несколько ящиков овощей, копченостей и настоящих раков...
Михаил Сеславинский, первый заместитель министра печати и телерадиовещания:
— Практически нет. Хотя иногда зимой я могу побаловать ребенка клубникой. Но не чаще одного раза в два месяца. А при таких дозах вредное воздействие на организм гораздо меньше. Однажды жена попыталась накормить меня соевыми продуктами. Но я отверг их с негодованием, с тех пор в нашем доме такие продукты не появляются. А вообще, мне трудно представить, чтобы продавцы предупреждали покупателей, что они покупают не натуральный фрукт, а некую субстанцию, выращенную в лабораторных условиях.
Татьяна Малютина, президент Ассоциации женщин-предпринимателей России:
— Противоестественные продукты меня отталкивают своим красивым внешним видом. Их красота не натуральная, такие помидоры и клубника даже не пахнут. Это кусок мертвой материи. И мне иногда хочется крикнуть тем, кто покупает такие продукты, чтобы остановились и задумались, что они делают. Нам надо повнимательнее присмотреться к гипертрофированным американцам и понять, что то же самое ждет и нас, если мы будет есть заморские яства.
Андрей Соколов, актер, режиссер:
— Может, и ем, но я этого не знаю. Продавцы же не предупреждают, как они выращены. Это потом уже по их вкусу понимаешь — лабуда и дрянь.
Роберт Нигматуллин, депутат Госдумы, академик РАН, профессор Технологического института штата Нью-Йорк:
— Я либерален к таким начинаниям. Но я против ввоза импортных продуктов в Россию, нам надо защищать своего производителя. В отношении продуктов генной инженерии интуитивно мне кажется, что их угроза несколько завышена. Если сырые генные овощи и фрукты чем-то опасны, то после термической обработки они вполне безобидны.
Николай Петров, президент академии Российского искусства, пианист:
— Купил я там как-то раз свежую клубнику в феврале. Увидел — аж слюнки потекли. Принес домой, попробовал и выкинул все в мусорное ведро. Вкус тошнотворный. Поэтому я предпочитаю покупать нашу еду — нормальные пупырчатые огурцы на рынке.
Павел Фельдблюм, вице-президент Еврейской общины Москвы:
— В Израиле выращивают квадратные помидоры, чтобы удобнее было в коробки укладывать, но я их не ел. Я стараюсь есть то, что выращивается без применения каких-либо методик. То, что сейчас делают с продуктами, доходит до абсурда.
Ашот Егиазарян, зампред комитета Госдумы по бюджету и налогам:
— Я их видел на выставке, это большое достижение науки. Нам это помогло бы решить проблему с продуктами в регионах. Но их широкое применение преждевременно. Они безобидны при краткосрочном потреблении, а что будет при долгосрочном, неизвестно. Рисковать здоровьем людей ради экономической выгоды я бы не стал.
Виктор Семенов, депутат Госдумы, министр сельского хозяйства России в 1998-1999 годах:
— А какая разница? Главное, чтобы желудок потом не болел. И вообще, пока меня не убедят, что "мутанты" вредны, я не буду их бояться. В Европе, насколько мне известно, такие продукты запрещены. А у американцев принято указывать на этикетке, как выращен продукт. Вот пусть и у нас указывают, а покупатель сам решит. Меня беспокоят генные эксперименты над животными.
Может, и ем — продавцы же не предупреждают, как эти продукты выращены
Я стараюсь есть то, что выращивается без применения каких-либо методик
Надо внимательнее присмотреться к гипертрофированным американцам и понять, что то же самое ждет и нас