В Мраморном дворце в Государственном Русском музее открылась выставка "Божественный ветер". Детище московской галереи "Триумф", группа Tanatos Banionis представила свой уже отшумевший в столице проект в дворцовой патине и с поблекшими красками. КИРЕ ДОЛИНИНОЙ показалось, что гламурная японщина под питерским серым дождем обернулась рискованным социальным экспериментом.
Девушки, цветы сакуры, самураи, меч, иероглифы. Весь джентльменский набор налицо. Японщина. Но в этом проекте все чересчур. Слишком красиво — пять обнаженных девичьих спин, от шеи до крестца покрытых затейливыми псевдояпонскими татуировками, снятых в разных ракурсах и сочетаниях, безусловно, прекрасны. Слишком пафосно — проект посвящен японским летчикам-камикадзе (название выставки — "Божественный ветер" — и есть прямой перевод слова "камикадзе"), чьи жертвоприношения были приняты их страной и культурой. Жертвы, принесенные отдавшими себя под иглу татуировщиков русскими девахами, вряд ли до этого слышавшими о пилотах-смертниках 1940-х годов, несравнимы, но прикрыты таким щитом из символов и ассоциаций, что как бы и близки. Слишком прямолинейно — идея свободы выбора, стоявшего перед камикадзе и вроде как стоящего перед всеми нами, по более зрелом размышлении и по прошествии многих десятилетий трансформирования культуры камикадзе из воинов-смертников в террористов требует куда более глубоко анализа. Слишком профессионально — огромные фотографии на стенах идеальны, видео про то, как все это делалось, высочайшего качества, ширмы из двойного стекла и шелка достойны любых нулей в ценниках. Слишком грамотно сделано, наконец, — от гвоздя в стене до чашечек саке в центре одного из залов, от отменного PR до идеального звука, все блестит-сверкает самым что ни на есть неподдельным глянцем.
Tanatos Banionis — группа анонимных художников. В других случаях все бы кинулись разгадывать загадку авторства, но почему-то именно это вообще никого не интересует. Очевидно, что тут замешаны не только и не столько художники, сколько мастера куда более массовых искусств: видна профессиональная режиссура, профессиональное актерство, сценарий, звук и, конечно, более чем профессиональное продюсерство. То, что этот проект проходит по разряду изобразительного искусства, — лишь случайность, продиктованная, судя по всему, деятельностью платившего, антиквара и галериста Емельяна Захарова. Да и вообще, современное искусство кто только не делает, почему бы не подмыть границы жанра еще более. Тем более что это продается — большая часть артефактов с выставки в Московском музее современного искусства в 2008 году уже продана частным коллекционерам и различной величины и гражданства институциям.
Прошедшие два года между московским и питерским показом отлично отразились на продажах галереи. А вот сам проект приобрел неожиданные, может быть, фельетонные краски. Если в Москве "Божественный ветер" поругивали за пошлость, то в Питере она же обернулась куда более опасной социальной игрой. На вернисаже в Русском музее публике были предъявлены те самые пять дев, чьи божественные спины сверкали на фотографиях: тощие, все как одна некрасивые, с лицами, чья индивидуальность напрочь была убита черными "японскими" париками, испуганные, не умеющие двигаться. Спины тоже были предъявлены: но краски уже потускнели, глянцевый блеск бледной замерзшей коже не присущ, а движения явно вредят изяществу композиции сложносочиненных тату. Если красота и роскошь выставки говорили о высоких материях, о свободе и чести, памяти и подвиге, то живые объекты выглядели жалкими жертвами своей собственной глупости. Пройти конкурс в 75 человек на место, попасть в центр мира, где вокруг все эти холеные столичные баре заняты ими, где их холят и лелеют, где за их немалые (страстно зафиксированные всеми возможными камерами) телесные страдания им обещана близость к Искусству, и вернуться на грешную землю? Фотографии будут проданы, видео — удел специалистов, вернисажи сходят на нет, краски тускнеют. Когда сам художник делает что-то с собой — это его выбор. Когда человеческая глупость и тщеславие становятся инструментом манипулирования — совсем иное. В интервью журналу "Арт-хроника" члены группы Tanatos Banionis отвергли сравнение своего проекта с татуированными свиньями Вима Дельвуа: "Знаем, что одна свинья у него умерла. Бедняга. Наши все живы". Оговорка по Фрейду. Глупые подростки, конечно, дали согласие, честно прочитали перед камерой текст договора, знали, на что идут, но проблема не в них, а в отношении "художников" к материалу. На этот раз материалом были люди. А получили мы диагноз обществу.