13.09-19.09.2010
"Первый канал", 17 сентября, 1.00
"Дорога в рай"
"Paradise Road" 1997
Брюс Бересфорд постарался реалистично — в той степени, в какой это возможно в блокбастере,— живописать страдания и солидарность англичанок, австралиек, китаянок и голландок, оказавшихся в 1942 году в японском концлагере на Суматре. Впрочем, хотя на экране живьем сжигают женщину, Бересфорд пощадил нервы зрителей, оставив за кадром иные ужасы, описанные в двух мемуарных книгах, на которых основан фильм. Так, отмечали критики фильма, некоторые из пленниц были свидетельницами массовых убийств японцами на острове Бангке людей, спасшихся с потопленного судна, так что лагерные жестокости не могли потрясти их воображение: они уже видели и худшее. На первый план выходит борьба за сохранение собственного достоинства. Несколько блаженная выпускница лондонской консерватории Эдриенн (Гленн Клоуз), доктор Верстак (Фрэнсис Макдорманд), миссионерка Драммонд (Полин Коллинз), американка-социалистка Топси (Джулианна Маргулис) и другие пленницы организуют в лагере хор, выступления которого захаживают послушать даже тюремщики, в иное время подвергающие узниц пыткам за то, что те недостаточно внимательно слушают их речи о превосходстве желтой расы над белыми недочеловеками.
НТВ, 17 сентября, 2.30
"Букмекерская лихорадка"
"Fever Pitch" 1985
Последний фильм голливудского классика Ричарда Брукса (1912-1992), как и любой последний фильм почти любого престарелого мастера, конечно, заметно слабее его коронных работ. Тем не менее Брукс не утратил страсти к социологической интерпретации криминальных проявлений человеческой натуры - будь то подростковая преступность в "Школьных джунглях" ("Blackboard Jungle", 1955), аферизм самозваных мессий из южных штатов в "Элмере Гентри" ("Elmer Gantry", 1960) или бессмысленное убийство семьи скучающими провинциальными подонками в "Хладнокровно" ("In Cold Blood", 1967). Его прощальным поклоном стало исследование мира азартных игр и психологии игроманов. Спортивный журналист Стив (Райан О`Нил) получает задание написать серию статей об игорном бизнесе и щедрый аванс. Естественно, погружение в материал оборачивается погружением в бездну. Стив подцепляет вирус игромании, аванс улетучивается, семья разваливается, отношения с дочкой деградируют, сомнительные знакомства, например со зловещим Голландцем (Чад Эверетт), таят угрозу для жизни. Вступление Стива в общество анонимных игроманов дает Бруксу повод для любимого им живописания социального контекста патологического казуса, однако звучат в фильме и истерические ноты, ранее суровому режиссеру несвойственные.
"Первый канал", 18 сентября, 22.50
"Шерлок Холмс. Этюд в багровых тонах"
"Sherlock. A Study in Pink" 2010
Событие недели — первый эпизод эпопеи о приключениях Шерлока Холмса (Бенедикт Камбербетч) в XXI веке. Хоть это и телефильм, снят он в полуторачасовом киноформате — без дураков. Идея сделать доктора Ватсона (Мартин Фримен) ветераном войны с талибами, а возмутительно моложавому Холмсу придать сходство с Миком Джаггером менее эксцентрична, чем выбор в качестве режиссера Пола Макгигана. Однако постановщик "Кислотного дома" ("The Acid House", 1998) и "Счастливого числа Слевина" ("Lucky Number Slevin", 2006), специалист по героиновым глюкам и нравам современного бандитского подполья, успешно продемонстрировал неизменность национального британского характера, воплощающегося то в денди, то в панках. Новый Холмс чувствует себя как рыба в воде в измазанных граффити лондонских закоулках, обладание новейшими компьютерными примочками не ослабило "мускулы" его мозга, и без того всегда работавшего как компьютер, а из скрипки он извлекает звуки вполне панковского толка. Неизменно и британское чувство юмора: расспросы миссис Хадсон, одна или две спальни требуются джентльменам, снимающим квартиру на Бейкер-стрит, 221б, звучат без малейшей вульгарности, хотя остроты на тему сексуальной ориентации Холмса и Ватсона давно приелись. А хромота мужиковатого военно-полевого хирурга Ватсона, как мгновенно определил Холмс, носит психосоматический характер: выясняется, что ветеран Кандагара на самом деле был ранен в плечо. Повязка, видать, сползла. К новым образам привычных героев привыкаешь быстро, а дабы не пугать зрителя, авторы сериала начали его, как и должно, с аранжировки на современный лад первого текста Артура Конан Дойля о великом сыщике. Проделали они это относительно безболезненно: в конце концов, кебмена-убийцу заменить убийцей-таксистом проще простого — лондонские такси именуются кебами. Другое дело, что мотивировки Холмса заметно провисают: единственное, чем он руководствуется в охоте на преступников, это скука. А осовремененный Майкрофт Холмс — не дремлющий в кресле закрытого клуба человек-мозг, а светский евробюрократ плаща и кинжала — выглядит столь зловеще, что его поначалу принимаешь за профессора Мориарти.