Khoussian, 20 ans, combattant tchetchene "en conge" а Moscou
20-летний чеченский боевик Хусиан проводит "отпуск" в Москве
AFP
Агентство FRANCE PRESSE
Всего два месяца назад Хусиан уничтожал русских в горах Чечни под командованием грозного полевого командира Хаттаба. Сегодня этот 20-летний боевик находится в "отпуске" и спокойно пьет кофе в одном из баров "вражеской столицы" — Москвы.
"Хаттаб сказал нам, что у него достаточно людей и мы можем отдохнуть,— рассказывает совсем еще юный боевик.— А поскольку я простудился в горах, я решил так и сделать",— добавляет он, опустив глаза. В конце марта он вернулся в свое селение на севере Чечни и провел там несколько недель, терпеливо дожидаясь, когда исчезнут следы от автомата на плече и ладони. По этим признакам русские определяют боевиков. Затем он уехал в Москву, оставив дома мать и двух сестер.
"Завтра я уезжаю в Казахстан, у меня там тоже родственники",— рассказывает он, постоянно озираясь по сторонам. Он оглядывается не из страха, а потому, что "Москва стала такой красивой, такой современной". Неожиданно на его лице появляется обезоруживающая улыбка. В столице Хусиан не был с 1991 года, когда его семья была здесь проездом, возвращаясь в Чечню из Казахстана, куда вместе с 500 тысячами других чеченцев семья Хусиана была выслана Сталиным в 1944 году за "пособничество нацистам". Его отец умер в изгнании. В 1994 году федеральные войска вошли в провозгласившую независимость Чечню.
"Я хотел идти воевать, но мать была против. Мне было 14, и я был единственным мужчиной в семье",— объясняет он. После подписания в августе 1996 года русско-чеченского договора о мире Хусиан стал изучать экономику, надеясь найти работу в России: "В Чечне была бедность, не говоря уже о преступности".
Но тут началась вторая война. Ноябрьской ночью прошлого года, когда русские вошли в его село, Хусиан с тремя товарищами ушли в Грозный, чтобы присоединиться к двоюродному брату Хусиана, который уже воевал. "Брат уговаривал меня уехать, говорил, что война бессмысленна, но я остался",— говорит он. Несколько недель спустя брат был убит в бою.
Хусиан прошел несколько дней подготовки в лагере, расположенном к юго-востоку от Грозного. "Половина из нас были арабы, пакистанцы или афганцы,— рассказывает он, понижая голос.— Я общался с ними по-русски, а зачастую и просто знаками". В декабре подразделение Хусиана по приказу Хаттаба и Шамиля Басаева отправилось в горы, где молодой человек впервые участвовал в бою. "Это были десантники. Нас было 1300, а их 200 человек. Мы уничтожили их,— говорит он.— Сначала мне было страшно стрелять, быть убитым я не боялся никогда". Позже, ходя в разведку, Хусиан не раз высматривал позиции русских. "Они делали вид, что не видят нас, они боятся смерти",— говорит он с презрительной улыбкой. Чеченцы из числа гражданского населения с войны отпущены, рассказывает юноша. "Они ненавидят Басаева и Хаттаба, но вместе с тем и презирают Масхадова: никто его больше не слушает",— говорит Хусиан. "Среди боевиков только Хаттаб и Басаев пользуются авторитетом, но они не думают о народе, их волнует только слава",— считает он.
"Воевать меня заставила чеченская гордость. Но война бессмысленна: невозможно убить всех русских. Нужно просто выбрать такого президента Чечни, который бы думал о нас",— убежден молодой боевик. По его словам, сейчас он собирается искать работу в Казахстане и наблюдать за тем, как будет изменяться ситуация в Чечне.
Перевел ФЕДОР Ъ-КОТРЕЛЕВ