Долги государств сродни карточным долгам: поскольку их обеспечением зачастую является лишь репутация должника, и те и другие принято считать долгами чести. Недаром голландский правовед Ван Варик искренне полагал, что "дефолт хуже войны, ибо война может быть справедливой, а дефолт — никогда". Заменой дефолту является управление долгом. С комментариями для Ъ — эксперт ООН по внешним долгам СЕРГЕЙ СОЛОДОВНИКОВ.
Парадокс: хотя проблема внешней задолженности является для России абсолютно приоритетной, федеральные власти до сих пор не только не определились с долговой стратегией, но даже не приступили к созданию современного механизма управления внешним долгом. В области стратегии налицо шараханье из одной крайности в другую. От кредитного раздолья ("дают — бери") к всеобщему табу. Лозунг "Не заимствовать", якобы прописанный в готовящейся президентской программе, уже начал применяться: Госдума приняла в первом чтении поправки в Бюджетный кодекс, предусматривающие введение запрета на внешние заимствования для субъектов РФ. Понятно, что по долгам дотационных регионов, а таких большинство, в конечном счете приходится платить центру. Но ведь наряду с теми, кто перезаимствовал, есть и субъекты-доноры, которые вполне самостоятельно обслуживают свои внешние долги — к примеру, Москва и Санкт-Петербург.
Главная задача правительства на сегодня — вывести страну из постоянного преддефолтного состояния, а на ближайшие годы — снизить долговую нагрузку до уровня, необходимого для достижения высоких темпов роста экономики. Для этого нужно добиться пересмотра задолженности перед Парижским клубом на условиях, по крайней мере, не худших, чем перед Лондонским. И здесь у России есть неплохие перспективы.
Однако переговоры с клубами кредиторов — это всего лишь тактика, причем весьма пассивная. А стратегия должна состоять в том, чтобы внешний долг страны, так же как и внутренний, не только бесперебойно обслуживался, но и эффективно управлялся. В этой области у России есть весьма внушительные резервы.
Начать необходимо с преодоления ведомственной разобщенности и сосредоточения управления госдолгом в едином центре. Будет это структура Минфина или специализированное агентство, как в ряде развитых стран,— непринципиально. Важно, чтобы были четко определены нормативная база, цели, полномочия и ресурсы такого центра. Критерий эффективности его работы при этом весьма простой — минимизация расходов по обслуживанию финансовых обязательств государства при заданных бюджетных и иных макроэкономических параметрах.
Понятно, что здесь уже не обойтись простым составлением графиков платежей, сводок и отчетов. Ключевыми фигурами в центре должны стать финансовые аналитики и брокеры, владеющие всем арсеналом средств современного финансового менеджмента и умеющие оперативно и адекватно реагировать на изменение рыночной конъюнктуры. В части управления внешним долгом Россия до сих пор больше уповала на искусство переговорщиков, нежели на передовые рыночные технологии. Вместе с тем одно лишь регулирование валютной структуры долга может дать не меньший эффект, чем списание. Вот интересно, кто-нибудь подсчитывал, сколько потеряет российский бюджет, если вовремя не хеджировать валютные риски, связанные с возможной сменой тенденции к росту курса доллара к евро на обратную?
Давно уже ведутся разговоры о выкупе российских долгов. До тех пор пока цены на российские обязательства на вторичном рынке значительно ниже номинала, выкупные операции могут давать существенную экономию для бюджета. Ряд стран провели такие операции при финансовой поддержке МВФ и Мирового банка в рамках официальных схем, когда долг выкупался напрямую самим государством-дебитором, а размер скидки согласовывался с кредиторами заранее. Например, Филиппины выкупили часть своих долгов западным банкам, уплатив 52 цента за доллар, Албания — 26, Боливия — 16, Никарагуа — 8. Соглашение России с Лондонским клубом не предусматривало возможности прямого выкупа долгов, однако с формальной точки зрения ничто не мешает "пойти в обход", задействовав в качестве скупщиков частные банки и компании. Последние весьма охотно займутся скупкой российских долгов за рубежом, если им будет предоставлена возможность с выгодой для себя конвертировать эти долги в те или иные виды инвестиционных активов в России.
В связи с этим одним из приоритетных направлений работы такого центра управления госдолгом должна стать разработка федеральной программы конверсии внешнего долга в инвестиции, прежде всего в реальный сектор. Подобные схемы уже прошли обкатку во многих странах, и в целом эффект был положительным. Запуск такой программы стал бы верным признаком того, что создание благоприятного инвестиционного климата в России переходит из разряда заклинаний в практическую плоскость.