В Центральном доме архитектора прошел вечер ветеранов творческих союзов. Его организовал благотворительный фонд "Меценат" с единственной целью — порадовать стариков.
У Никитских ворот из поношенной "Волги" высунулся полный мужчина в неаккуратно закрашенной седине, пытавшийся узнать у прохожих, где улица Щусева, на которой всегда был Дом архитектора. В конце концов какой-то желчный господин раздраженно пояснил: "Нет больше улицы Щусева. Направо езжайте и налево, называется Гранатный переулок." "А Щусева?" — в ужасе спросил отставший от времени. "Нет и больше не будет",— с непонятной озлобленностью отвечал современный.
Перед входом в очаровательный столетний особняк с пристроенным позднесоветским бетонным бараком — "Дом советских архитекторов", как написано вечными каменными буквами на стене в парадном вестибюле,— негусто толпились пожилые джентльмены и хорошо сохранившиеся дамы. Было много мужской художественной седины и красноватых от восстановителя зачесов, беретов и концертных панбархатных платьев — но немало и простой пенсионерской одежды. Многие пришли в орденах, среди которых можно было заметить и Ленина, и Отечественной войны.
В фойе разносили итальянское игристое, соки из пакетов и конфетки. Кинозвезда пятидесятых, вспомнив как сверкают глазами, отвечала под камерой на ленивые вопросы телевидения о творческих планах. Всего тридцать лет назад подававший огромные надежды молодой музыкант растерянно оглядывался, никак не умея совместить успешно поданные им надежды с компанией, в которой он теперь оказался. Мужчина в замшевой куртке, с очень смутно знакомым лицом, не без иронии рассказывал даме в брючном костюме: "Ну, встретились те, кто, так сказать, на ходу: Ленька Куравлев, Миша Глузский, твой покорный слуга..." Дама прелестно улыбалась и оглядывалась, затем обнаружила свободное место на диване и, решительно сняв улыбку, быстро пошла его занимать.
Не сдающиеся и еще занятые, в модных пиджаках, Зельдин, Жженов, Высоковский, Саульский подошли попозже, когда гулявшие в толпе с самого начала Самойлова, Семина и Фельцман уже приустали. Пообнимавшись и повспоминав гастрольные пересечения, ветераны творчества стали томиться, но тут объявили начало концерта: в программе намечались поэтическая викторина и экспромты самих гостей.
Рассказывать о концерте не стоит, потому что грех смеяться над пожилыми людьми, которые искренне радовались, веселили друг друга и — к чести всех присутствовавших — не говорили о гибели культуры и грабительском режиме. Уже одним этим, не говоря уж о многолетнем творчестве, они заслужили благодарность. А сами выражали благодарность исключительно устроителям.
КИРИЛЛ Ъ-АЛЕКСАНДРОВ