Впервые в России на "Фотобиеннале-2000" проходит большая ретроспектива одного из самых знаменитых фотографов современности — американки Анни Лейбовиц. Перед открытием своей АННИ ЛЕЙБОВИЦ специально для Ъ ответила на вопросы АЛЕКСАНДРЫ Ъ-ДАНИЛОВОЙ.
— Почему вы решили стать фотографом?
— В детстве я мечтала быть учительницей рисования и поступила в художественный институт Сан-Франциско. Я думала, что смогу заниматься любимым делом и зарабатывать себе на жизнь преподаванием. Это была иллюзия. Вскоре для меня стало очевидным, что сначала необходимо стать настоящим художником, большим мастером и лишь тогда начинать учить других. Тогда же я стала посещать вечерние классы фотографии. Это занятие оказалось увлекательным. Фотография более непосредственна, более социальна. Было очень сложное для Америки время — время войны во Вьетнаме. Живопись в те годы стала очень агрессивной, все писали абстракции широкими мазками. А мне было всего 17 лет, в таком возрасте человек еще не готов писать абстрактные картины. Фотография казалась чем-то более реальным. И я бросила занятия живописью.
— Одни фотографы предпочитают репортаж, другие — постановочную фотографию. Что вам ближе? За чем будущее?
— Вы затронули очень болезненную для меня тему. Я никогда не считала эти две грани взаимоисключающими. Но со все возрастающим сожалением отмечаю, что именно постановочных, концептуальных фотографий ожидает от меня публика. На них существует огромный спрос. А ведь для меня репортаж не менее важен.
Для меня природа — божество. Что может быть прекраснее, чем простая фиксация натуры! Это оказывает очень сильное воздействие на зрителя. Прямо над моей экспозицией — другая выставка, репортажные фотографии Картье-Брессона. Они так прекрасны, но это тяжелый труд. Поймать мгновение жизни... Иногда приходится столько времени ждать подходящего момента. Это требует колоссального количества времени и сил.
Но я вижу, что репортажная фотография уже не пользуется прежней популярностью. Даже знаменитый журнал "Лайф" собирается закрыться, они не находят своей аудитории. А ведь это журнал, ориентированный именно на репортаж. Это очень тревожный симптом. Я люблю фотографию, и мне небезразлична ее социальная значимость.
— Поэтому вы отправились в Сараево, в зону военных действий? Ведь это не интересует модные журналы, в которых вы работаете.
— Я никогда не считала себя фотографом модных журналов... Мне очень жаль, что многие воспринимают меня именно так. Если посмотреть на мои ранние работы, для них характерен репортажный стиль. Я решилась на поездку как раз в тот момент, когда закончила работу над этой выставкой. Я увидела вновь свои ранние работы, мне захотелось опять попробовать себя в этой стилистике.
Моя подруга Сьюзан Зонтаг уже была в Сараево и предложила мне присоединиться к ней. Меня тогда критиковали: что делает в зоне конфликта фотограф, который снимает знаменитостей? В Сараево была интересная и важная работа. Некоторые фотографии похожи на маленькие фильмы с огромным количеством участников. Конечно, я работала в довольно специфических изданиях, таких, как "Роллинг стоун". Но если вы посмотрите на мои работы, в них всегда присутствовала скрытая конфликтность. Теперь готовится к изданию новая книга "Женщины"... Я стараюсь не стоять на месте, все время развиваться, мне хочется попробовать себя в самых разных областях. Как человек, работающий в журнале, я понимаю, до какой степени журналы формируют наше мировосприятие. Эта серия — попытка заставить нас взглянуть на себя со стороны. Мы часто не замечаем, какие мы на самом деле.
— Ваша подруга, знаменитый философ Сьюзан Зонтаг, известна своим радикализмом. Вы похожи на нее?
— Я всегда ею восхищалась. Критиковать легко, в Америке это очень принято. Но она, как и все мы, не думает о своей радикальности, просто отстаивает собственную точку зрения, которую считает единственно правильной.
— Женщина-фотограф не слишком частое явление, тем более столь знаменитая. Ощущаете ли вы особенность своего положения?
— Я очень тщательно слежу за развитием фотографии. И вижу очень много талантливых женщин-фотографов: Лин Дэвис, Мартин Франк. Я отличаюсь от них только тем, что у меня есть своя студия, и большинство из этих женщин занимается репортажной фотографией. Женщины сейчас играют в фотографии очень активную роль, поэтому совсем не думаю, что я в чем-то уникальна.
— После бума феминизма в 70-е годы сегодня вы вновь обратились к проблеме женщины. Это подведение итогов, или вы считаете феминистскую тему по-прежнему актуальной?
— Вы хотите спросить меня, являюсь ли я феминисткой? Если вопрос феминизма заключается в том, хочу ли я лучшей жизни для женщин, хочу ли, чтобы женщин не оскорбляли и не избивали, — да, в таком смысле я феминистка. Когда создавалась книга "Женщины", я совершенно не представляла, что будет написано в тексте. Я не такая интеллектуалка, как Сьюзан, и вижу все немного в другом свете. Моя задача в большей степени визуальна. Сейчас вопрос состоит не в том, чем женщина отличается от мужчины. Эта тема уже в прошлом. Работая над этой книгой, я поняла, что каждая женщина должна стремиться выразить свою индивидуальность. Ведь человек может считаться состоявшимся только тогда, когда он отличается от других, причем совсем не по половому признаку. Моя книга, как и мои фотографии, не о мужчинах и не о женщинах; они об индивидуальностях.