Возвращение шашлыка

Уход Эллы Памфиловой с поста главы совета по правам человека некоторые наблюдатели посчитали концом "медведевской оттепели". Однако, по мнению обозревателя "Власти" Дмитрия Камышева, эта отставка как раз доказывает, что Кремль еще вполне способен на новые сюрпризы.

О своей отставке с поста председателя совета при президенте РФ по правам человека и содействию развитию институтов гражданского общества Элла Памфилова (этой структурой, имевшей до 2004 года статус президентской комиссии, она руководила с 2002 года) объявила 30 июля. "Это мое личное решение, никто меня не вынуждал, оно созрело не внезапно",— лаконично пояснила она журналистам, а позже добавила, что больше не могла работать "так же эффективно, как и прежде". О конкретных причинах ухода Памфилова говорить отказалась, сообщив лишь, что намерена "кардинально изменить сферу деятельности, и это точно будет не политика и не госслужба".

В тот же день пресс-секретарь президента Наталья Тимакова подтвердила, что Дмитрий Медведев принял отставку Памфиловой и "поблагодарил ее за многолетнюю работу". А 2 августа ситуацию прокомментировал и сам глава государства, признавшийся, что только за время его президентства Памфилова три раза заявляла о желании уйти. "Никакой трагедии нет, элементов политической интриги нет вообще,— заверил он журналистов, особо отметив, что претензий к ее работе не имел.— У Эллы был плюс, она входила в резонанс, могла работать с этим контингентом (имеются в виду правозащитники.— "Власть")".

В отличие от президента многие эксперты и комментаторы интригу в этой отставке все-таки увидели. Например, глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева заявила, что Памфилову "затравили те, кому не нравится ее работа", назвав среди таковых "особенно старавшуюся прокремлевскую молодежь". Член президентского совета Александр Аузан, которого Памфилова рекомендовала в свои преемники, на конкретных гонителей не указал, но напомнил, что "осенью прошлого года было столкновение по Подрабинеку, которое потом вылилось в судебное дело, потом были всякие проблемы по Кавказу". А политолог Станислав Белковский посчитал, что "Элла Памфилова устала от противостояния с Владиславом Сурковым, которое продолжалось с момента прихода Дмитрия Медведева к власти".

СМИ напомнили и о других возможных поводах к отставке главы совета, прежде всего о принятии поправок в закон о ФСБ, фактически позволяющих наказывать граждан за еще не совершенные правонарушения (см. материал "Пора брать, пора!" во "Власти" N 23 от 14 июня). Памфилова и ее коллеги выступили категорически против этого документа, усмотрев в нем "возрождение худших и незаконных практик тоталитарного государства". Но Дмитрий Медведев не только подписал поправки, но и подчеркнул, что они были приняты по его прямому поручению. Не прислушались в Кремле и к мнению совета о чрезмерно жестких действиях властей по разгону митингов радикальной оппозиции в рамках "Стратегии-31".

Наконец, буквально за три дня до отставки Памфиловой разразился скандал вокруг акции прокремлевской молодежи в лагере на Селигере: фотография главы президентского совета в кепи с фашистской символикой оказалась в ряду других "врагов России", собранных под плакатом "Здесь вам не рады" (см. статью ""Наша" пирамида" в прошлом номере "Власти"). Памфилова отреагировала крайне жестко, назвав авторов акции "выкормышами неких наших политтехнологов", которые "закладывают душу дьяволу". Лидеры движения "Наши" в ответ объявили, что подают на Памфилову в суд. А руководитель политического департамента "Единой России" Алексей Чадаев в комментарии на партийном сайте обвинил ее в "политизации совета по правам человека в ущерб его прямым задачам" и предложил "сложить с себя полномочия и идти в ту политическую партию, которая ей будет по сердцу".

Таким образом, и противники, и сторонники Памфиловой сошлись в том, что подала в отставку она из-за противоречий с вышестоящим начальством. Только если первые оценили этот факт безусловно положительно, то вторые — однозначно отрицательно. А некоторые комментаторы сделали и более широкие обобщения, увидев в этом конец "медведевской оттепели" в целом: раз уж даже Элла Памфилова, прежде успешно лавировавшая между интересами властей и запросами гражданского общества, больше не видит пространства для маневра, значит, и на проводившейся новым президентом политике частичной демократизации можно поставить крест.

На самом деле, конечно, ни о каком конце демократизации говорить нельзя, хотя бы потому, что она и не начиналась. Ведь, как уже не раз писала "Власть" (см., например, материал "Свобода для своих" в N 50 от 22 декабря 2008 года), все либеральные предложения нынешнего президента касаются лишь ограниченного круга лиц и организаций и не затрагивают базовые принципы суверенной демократии, без изменения которых реальная либерализация невозможна.

Отличной иллюстрацией на эту тему стали упомянутые поправки в закон о ФСБ, относящиеся как раз к тем принципиальным вопросам, по которым торг неуместен. Если не принимать во внимание разъяснения самих чекистов, что этот документ лишь узаконивает то, чем они занимались и раньше (тогда получается, что законность у нас образца 1972 года, когда был издан антидиссидентский указ президиума Верховного совета СССР "О применении органами госбезопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия"), то тут просматриваются только два варианта. Либо Дмитрий Медведев действительно согласен с возвращением в светлое прошлое, и тогда в своем понимании демократии он мало чем отличается от Владимира Путина. Либо же президента просто вынудили публично взять на себя ответственность за чужую, но символическую в политическом смысле инициативу, а значит, он несвободен даже в выборе того, как ему выглядеть в глазах россиян "и всяких прочих шведов", не говоря уже о выборе своего политического курса. Стало быть, и микролиберализация была, строго говоря, не медведевской, а вполне себе путинской.

Впрочем, какой бы вариант ни оказался верным, это не значит, что после отставки Памфиловой частичное раскручивание закрученных при предыдущем президенте гаек прекратится. Скорее наоборот, именно ее уход подтверждает наличие реальной борьбы, но только не между Путиным и Медведевым, а между их соратниками. А результатом этой борьбы во многом и является нынешний курс Кремля на микролиберализацию.

Логика тут простая. Да, между Путиным и Медведевым, к вящему огорчению борцов с режимом, действительно может не быть никаких серьезных противоречий. Вполне возможно даже, что и относительно проблемы-2012 они уже договорились, а все заявления типа "сядем и решим", равно как и взбудоражившие на прошлой неделе наблюдателей слова Медведева о "ком-то третьем" на следующих выборах — всего лишь операция прикрытия. Кстати, коммунисты, например, уверяют, что послевыборная конструкция уже определена: президент Путин — премьер Сергей Нарышкин (нынешний глава кремлевской администрации) — глава Конституционного суда Медведев.

Но это вовсе не означает, что с таким раскладом согласны в окружении двух участников тандема, и особенно в окружении президента. Которое, в отличие от своего шефа, никакими клятвами "освободить место" (если, конечно, таковые были даны) не связано и, естественно, хотело бы продлить свое пребывание в Кремле еще на один, теперь уже шестилетний срок. Поэтому, хотя бы в силу инстинкта самосохранения, президентские соратники просто обязаны попытаться переломить ситуацию и убедить своего шефа в том, что у него тоже есть весомые аргументы для переизбрания.

Вот они по мере сил этим и занимаются. Придумывают для президента повестку дня и информационные поводы, чтобы он хорошо выглядел в телевизоре. Сочиняют ему речи, из которых было бы понятно, что он не Путин, он другой. Воодушевляют опросами общественного мнения, согласно которым все больше россиян воспринимают Медведева отдельно, а не как нагрузку к Путину (см. графики). Короче, делают все, чтобы президент отличался от премьера, и именно результатом этих усилий является иллюзия растущей медведевской самостоятельности.

Противоположная сторона, конечно, тоже не сидит сложа руки. Но ей все-таки проще: ничего особо нового придумывать не надо, достаточно лишь представить в общем-то безобидные действия оппонентов как угрозу для суверенной демократии вообще и Путина в частности. Ровно по такой схеме путинские соратники действовали и в нынешней истории с Памфиловой, и во время прошлогоднего скандала вокруг московской шашлычной "Антисоветская", который стал первым конфликтом двух окружений, перешедшим в публичную плоскость.

Напомним, что прошлой осенью движение "Наши" сначала организовало травлю выступившего против переименования этого заведения журналиста Александра Подрабинека, а затем при поддержке единороссов и "высокопоставленного чиновника в Кремле" (в котором легко угадывался первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков) атаковало заступившуюся за Подрабинека Памфилову (см. статью "Махровые антишашлычники" во "Власти" N 40 от 12 октября 2009 года). В тот раз "медведевские" вроде бы победили: Тимакова публично поддержала главу совета по правам человека, заявив, что та "действует в рамках своих полномочий", а нашистов осудил даже Путин, выразивший мнение, что они "часто идут не туда".

Теперь же "путинские" взяли реванш. Вывешивая портрет Памфиловой среди "врагов народа", идеологи Селигера, видимо, уже знали о ее грядущей отставке, в противном случае они вряд ли бы решились причислить к фашистам действующего кремлевского чиновника. Но "ушли" ее, разумеется, не нашисты — тут требовался нажим совсем другого уровня и другой силы. Во всяком случае, объяснения главы совета о том, что она подала в отставку, поскольку ее работа стала менее эффективной, выглядят не слишком убедительными, хотя бы потому, что предыдущий президент прислушивался к мнению Эллы Памфиловой и ее коллег заметно реже, чем нынешний (см. таблицу).

При этом, оттоптавшись на главе совета по правам человека, торжествующие путинцы не успокоились и попытались перейти на более заметные личности. Тот же Алексей Чадаев в своем микроблоге Twitter утром 29 июля неожиданно разоблачил планы "группы чиновников Кремля" по "делегитимации нашей политсистемы". По его мнению, "атаку на демократию" ведут "пехота" (участники "Стратегии-31"), "медийка" (газеты "Московский комсомолец", "Коммерсантъ" и "Ведомости") и "аппаратный блок — Памфилова--Тимакова--идеолог Волошин". Пояснив, что "номинальным объектом атаки" является Сурков, а реальным — Путин, Чадаев подытожил: "Впору защищать конституционные свободы от "источников из АП (администрация президента.— "Власть") в розовых платьях"". Последний образ расшифровки у знающих людей не требовал: когда в начале июля на Селигере побывал Дмитрий Медведев, сопровождавшая его Наталья Тимакова была в розовом платье.

Правда, уже через несколько часов эти записи из микроблога Чадаева были удалены. Тимакова комментировать "Власти" выпад единоросса в свой адрес отказалась, посчитав этот факт "слишком мелким и не заслуживающим внимания". Но эксперты отметили, что с обвинениями выступил не какой-то необученный нашист, а глава одного из ключевых департаментов "Единой России", считающийся к тому же человеком Суркова (который, несмотря на кремлевскую должность, является одним из ключевых игроков команды Путина). Логичным был и выбор мишеней: бывший глава кремлевской администрации Александр Волошин символизирует "проклятые 1990-е", а Наталья Тимакова, возможно, не самый влиятельный, но уж точно самый публичный член медведевского окружения. Памфилова же в данной комбинации была лишь пешкой, которую требовалось съесть, чтобы напасть на более ценные фигуры.

Но поскольку сторонники нынешнего президента также не дремлют, нетрудно предположить, что и новые инициативы со стороны соратников Медведева (судя по всему, в русле все той же микролиберализации) не заставят себя ждать. Только вызваны они будут не какими-то абстрактными представлениями главы государства о свободе, которая лучше несвободы, а вполне конкретным стремлением его соратников и после 2012 года остаться окружением президента.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран