Открывшаяся в Эрмитаже выставка L`estampe original посвящена одноименному журналу ("Оригинальный эстамп"), выходившему в Париже в 1893-1895 годах.
Выставка проходит на третьем этаже Зимнего дворца, где последние несколько месяцев висел Тулуз-Лотрек. По списку имен художников-участников — Дени, Боннар, Валлотон, Вюйар, Пюви де Шаванн, Уистлер — она кажется продолжением лотрековской экспозиции. Однако сюжеты их принципиально различны — от роскошного, но пресного представления гравюрного творчества одного мастера до точного и тонкого среза с нескольких лет расцвета французской графики в целом.
Выставка открылась тихо, без объявления и вернисажа. Если бы подобные графические экспозиции были нормой для Эрмитажа, то такой подход к новому проекту был бы оправдан: рабочий момент. Однако до тех пор, пока графикой затыкают дыры в экспозиционном плане и у нее нет отдельного выставочного помещения, к подобным акциям стоило бы отнестись внимательнее — мобильность и легкость воплощения любых идей графическими выставками того стоит.
На этот раз выбран забавный жанр выставки одного журнала. В истории искусств найдется немало художественных изданий, достойных такой чести, но и среди них L`estampe original стоит особняком. Развлечение для узкого круга, это предприятие известного парижского издателя Андре Марти не могло иметь ни широкого распространения, ни большого коммерческого смысла. Большие гравюрные портфели по десять листов каждый, тираж каждого выпуска-- сто экземпляров, дорогая бумага, лучшие мастерские, самые знаменитые художники, нумерованные и подписанные авторами листы, высокая цена. Журнал выдержал всего девять выпусков и сам собой умер.
Обычная вроде бы судьба для подобных красивых, но слишком дорогих проектов. Однако для истории европейской графики XIX века кратковременность издания Марти оказалась весьма удобной. L`estampe original остался в ней редким примером блистательной атаки с привлечением самых мощных художественных сил, но без неминуемого спада и вялости уставшего от собственной амбициозности издания. Устать не успели, и пафосный манифест казался еще исполнимым. А ведь хотели ни больше ни меньше как "собрать современное искусство таким, каким оно предстанет перед лицом истории".
Результат видит сегодня зритель на эрмитажной выставке. Вообще-то "лицо" французского искусства 90-х годов прошлого века в истории осталось несколько иным. Здесь все вроде так, как надо, да не совсем: классические символистские видения Редона или Каррьера, ничем не пожертвовавший ради графики Пюви, хрестоматийный декоративный модерн виньеток, обязательная японщина соседствуют со странными, вневременными вещами, то отсылающими чуть ли не к Дюреру, то опережающими свое время в будущем радикализме.
Объяснение появлению таких выпадающих из эпохи вещей в остромодном издании можно дать только со ссылкой на его программную графичность. Искусство графики, даже в самых передовых его проявлениях, даже сознательно пропагандируя наисовременнейшее искусство, развивается по своим видовым законам. Вот только из-за кабинетности, камерности и куда меньшей, чем у живописи, презентабельности графики увидеть эту разницу не так легко. Но тем занятнее обнаружить ее на уникальном срезе трех лет французского искусства самых блистательных его лет.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА