Королева Великобритании Елизавета II официально открыла новый музей современного искусства — подразделение галереи Тейт, называющийся Tate Modern. Он расположился в реконструированном здании электростанции на берегу Темзы.
Галерея Тейт обладает огромной коллекцией искусства начиная с эпохи Ренессанса. Она же является законодательницей мод в области современного искусства, по крайней мере на европейской сцене. Однако до открытия нового музея недостаток площадей позволял выставить только незначительную часть коллекции современного искусства. В галерею, естественно, попало то, что уже стало классикой,— в экспозиции было представлено около 600 произведений от Матисса до Мондриана. Искусству же сегодняшнему было негде разместиться.
Шесть лет назад музею была передана старая тепловая электростанция, расположенная на противоположном берегу Темзы. Здание построил в прошлом веке сэр Гильберт Скотт, архитектор довольно известный: он, во-первых, придумал лондонские красные телефонные будки, а во-вторых, построил Ливерпульский кафедральный собор. Но здание кирпичной ТЭЦ — промышленная архитектура прошлого века с огромной трубой — никогда не числилось среди шедевров.
Реконструкция Тейт была одним из наиболее значимых звеньев программы строительства "новой Англии" к миллениуму, развернутой лейбористами во главе с Тони Блэром. В рамках ее строятся только неомодернистские здания. Главное из них, Купол тысячелетия, построил англичанин сэр Роберт Фостер, в духе идей европейской интеграции второе по значимости следовало отдать иностранцу. В конкурсе на реконструкцию победили швейцарские архитекторы Херцог и де Мерон — культовые фигуры современного европейского неомодернизма.
Как пишет о них лауреат Притцкеровской премии (архитектурной Нобелевки) Рафаэль Монео, "работы Жака Херцога и Пьера де Мерона — это попытка начать архитектуру заново, с самых основ. Это поиск изначальности, прямого контакта с конструктивной сущностью архитектуры". Поскольку основой и "изначальной сущностью" модернизма является промышленная архитектура XIX века, выбор авторов оказался необыкновенно удачным. Кроме Херцога и де Мерона вряд ли кто-нибудь мог оценить заброшенный промстрой сэра Гилберта настолько высоко, чтобы сделать гигантскую кирпичную трубу символом современного искусства.
Херцог же и де Мерон воодушевились необыкновенно. "Эта работа была самой важной в нашей карьере",— сказал Херцог на открытии галереи — при том, что эта карьера включает в себя десятки построек, обошедших все архитектурные журналы и получивших все возможные награды. К старой электростанции они подошли как к святыне, сохранив все что можно: кирпичные стены, трубы, чугунные балки перекрытий. Все это перекрыли гигантским стеклянным потолком.
Реконструкция старых промышленных зданий в музеи современного искусства — общеевропейская тенденция, заданная музеем Орсе в Париже, переделанным из старого вокзала. Идею следует признать весьма здравой. Потому что, с одной стороны, совершенно неясно, что с этими зданиями еще делать, а с другой — современному искусству самое там место: оно само его выбрало руками великого Энди Уорхола, устроившего свою мастерскую-салон на старой фабрике. Но еще нигде в Европе к реконструкции древнего "прома" не подходили столь бережно и вдохновенно. И с такими деньгами — реконструкция Тейт обошлась в $212 млн.
Теперь в широких и просторных залах, где новейшие материалы, стекло, металл, эскалаторы и экраны оттеняют загородную патину индустриал-антика, разместятся самые радикальные произведения сегодняшнего искусства. Лондон — законодатель мод в области радикальности, самые свежие горы мусора и эксперименты с экскрементами теперь достойно покажут британцам, и не только им. Как справедливо заметил на открытии директор Tate Modern Николас Сирота, "этот музей будет служить Лондону, он будет служить Британии, он будет служить всему миру". Критики уже назвали новую галерею Cathedral of Cool — то есть "храм-клевяк". Теперь в этот храм вошла сама ее величество королева Елизавета II.
ПЕТР Ъ-ЦВЕТКОВ