Звукозаписывающие компании, работающие с классикой, вполголоса или громко жалуются на тяжелую жизнь, но есть музыканты, которые этих проблем рекорд-индустрии как будто бы и не замечают. Вот, например, Алан Кертис, американский дирижер, в последние десять лет как будто бы задавшийся целью записать полное собрание опер Георга Фридриха Генделя. Цель, оно понятно, хорошая. Количество слушателей, которые Генделя (тем более какого-нибудь редкого) с руками оторвут, вполне достаточное, к тому же подобный масштабный проект для любого лейбла мог бы стать фактором престижа, и немалого, поскольку никому прежде такое в голову не приходило.
Но не судьба. Пока робкие компании все взвешивают шансы, сам Кертис (человек уже немолодой) регулярно предпочитает действовать по-своему. Иногда и вовсе самостоятельно: сам договаривается с певцами, сам, по существу, продюсирует запись, а потом уже с готовым, записанным продуктом идет к издателям. Не хотят эти, так возьмут другие. В каталоге Кертиса шесть генделевских опер, вышедших на Virgin, и пять выпущенных Deutsche Grammophon. То есть, если по общему счету, это двенадцатая, что, кстати сказать, едва ли не рекорд: так массированно оперное творчество композитора еще никто не записывал.
Другое дело, что, как любое "собрание сочинений", это начинание поневоле имеет дело не только с общепризнанными хитами. Эта вот "Береника, царица египетская", например, на своей премьере в 1737 году была принята довольно холодно и прошла всего четыре раза, что придает ей сомнительную славу одной из самых неудачливых генделевских опер. Тем более что ей не очень повезло и с либретто, которое можно демонстрировать как почти пародийный и граничащий с полной нелепицей образец жанра. Есть правительница эллинистического Египта Береника III, есть ее сестра Селена; римляне хотят навязать Беренике в мужья ее родственника Александра, а понтийский царь Митридат — своего ставленника Деметрия. Еще есть некий "вассальный принц" Арсак, который любит Селену. Завязка в рамках приличий, но вот дальше начинается невесть что: почти в каждой сцене, словно с поворотом калейдоскопа, две главные пары выстраиваются по-новому — то из-за смены политического ветра, то из-за очередного обмана, то вообще непонятно из-за чего. Разобраться, кто ж там на самом деле кого любит, довольно затруднительно; в финале герои вымученно успокаиваются на очередной комбинации, хотя радость их по этому поводу выглядит искусственной. Тем более что на самом деле женившийся-таки на исторической Беренике Александр через несколько дней после свадьбы приказал ее убить. И Гендель, надо заметить, завершает оперу ре-минорным хором о распрях между политикой и любовью, настроение которого весьма далеко от ликования.
Прекрасной музыки в "Беренике", от великолепной увертюры до того самого хора, вообще обнаруживается в достатке, пускай это работает и не на драматическую состоятельность оперы. Алану Кертису и его оркестру Il Complesso Barocco, у которых предыдущие генделевские записи часто получались суховатыми и проходными, в этот раз удалось вопреки скромной оркестровке придать партитуре полновесность, красочность и даже запоминающийся блеск. Здесь, кроме того, исключительно сильный ансамбль певцов, в котором на главных ролях два шведских сопрано — Клара Эк (Береника) и Ингела Болин (Александр), аргентинский контратенор Франко Фаджоли (Деметрий) и итальянское меццо Ромина Бассо (Селена). Так что самое разумное, вероятно, малодушно забыть о либретто и сосредоточиться на ариях, среди которых встречаются вещи прямо-таки поразительные, наподобие мастерски исполненной огромной арии Береники в третьем действии, "Chi t'intende", в которой голос певицы состязается с облигатным гобоем.
Handel: "Berenice" (3 CD)
Il Complesso Barocco, A. Curtis (Virgin Classics)
Haydn: Concertos for Harpsichord & Violin
S. Montanari; Accademia Bizantina, O. Dantone (Decca)
Современные интерпретаторы все продолжают и продолжают бороться с устоявшейся репутацией Гайдна как певца всего ""маленького" и "хорошенького"" (Чайковский), композитора удивительного таланта и удивительного обаяния, но при этом вроде бы не из разряда гениев на все времена и на все случаи. Кто-то избирает для этой борьбы полузабытые оперные произведения Гайдна, показывая, что язык больших и серьезных страстей композитору вовсе не чужд. А кто-то, напротив, берется за репертуар, где потрясающих неожиданностей как будто бы не должно быть,— гайдновские инструментальные концерты.
Клавесинист и дирижер Оттавио Дантоне вместе с оркестром Accademia Bizantina и скрипачом Стефано Монтанари выбрали именно второй путь: на диске три концерта — клавирный ре-мажор, скрипичный соль-мажор и двойной, для клавира и скрипки, фа-мажор. Не то чтобы они рисовали Гайдна бунтарем и нарушителем конвенций; на первый взгляд это просто сияющие витрины, призванные демонстрировать мастерство виртуозов-солистов. Демонстрация удается: темпераментная игра Оттавио Дантоне однозначно высказывается в пользу клавесина в нескончаемом споре о том, на чем именно следует играть клавирного Гайдна, а недюжинная техника Стефано Монтанари, помноженная на красивый чистый тон, тоже дорогого стоит. Однако и оркестр тут тоже не оттеснен на второй план; как выяснилось, у Accademia Bizantina, записывавшейся прежде с другим репертуаром, ранняя классика получается особенно интересно, а Гайдн немало выигрывает именно от такого звучания — хрусткого, ясного, компактного. Но при этом так разумно выстроенного, что эта очень камерная запись легко может тягаться с более крупными составами в традиционных исполнениях — не по децибелам, разумеется, а по сбалансированности, красноречию, интенсивности каждой детали.
С одной стороны, при хорошем качестве исполнения здесь много, если угодно, обычного взгляда на Гайдна: каскад остроумных музыкальных идей, добродушие, оптимизм, капризная грациозность и так далее. Но с другой — в этих концертах все же найдены и проникновенно поданы моменты совершенно идеальной и вневременной красоты, особенно в средних, медленных частях концертов: слегка пасторальное адажио скрипичного концерта и особенно ларго из двойного концерта слушаются почти как откровение.
"Konge af Danmark"
Les Witches (Alpha)
Очевидно, Шекспир все-таки неспроста выбрал Данию в качестве места действия одной из самых знаменитых своих трагедий — в его времена небольшое северное государство стремительно превращалось если не в сверхдержаву, то, во всяком случае, в страну, привлекавшую творческий люд со всей Северной Европы. И музыкантов в том числе: не случайно Джон Доуленд, один из крупнейших авторов за всю историю британской музыки, несколько лет работал именно в Дании. Ансамбль Les Witches исполняет датский придворный репертуар времен короля Христиана IV во всей его пестроте — с композиторами не только скандинавскими, но и с немецкими, и с английскими. Играют в основном танцы, но так, что для простонародной гулянки начала XVII века вроде бы слишком богато и даже вычурно, но и для аристократического бала тоже подходит с оговорками: почти постоянно то тут, то там проскальзывает заговорщически-разудалая фольклорная интонация. Только иногда этот избавленный от всякой архивной пыли живой трепет все-таки прикрывается важным и по-протестантски строгим звучанием, в частности, благодаря тому, что в записи активно использовался исторический орган, сохранившийся с тех самых времен в замке Фредериксборг.