Без малого 140 лет назад "Дочь фараона" стала трамплином для блистательной карьеры Мариуса Петипа. Честолюбивый француз, к тому времени уже 15 лет прозябавший в России на вторых ролях, в своем первом полнометражном балете решил сразить всех наповал. Ему это удалось. За какие-то пять безумных постановочных недель Петипа изготовил зрелище, равного которому императорская сцена не знала. С появлением "Дочери фараона" родился жанр балета-феерии — буйного порождения эклектики 1860-х. В спектакле Петипа натуралистично воспроизведенные исполинские интерьеры фараоновских дворцов сменялись фантастическими картинами "подводного царства Нила". На сцене бушевали песчаные бури и охотились на львов, топились в Ниле и (посредством бьющего до колосников фонтана) извергались обратно на берег; устраивали грандиозные шествия и "египетские" казни. Запутанную историю про то, как английский путешественник, скрываясь от песчаной бури в египетской пирамиде, накурился опиума, представил себя древним египтянином и влюбился в мумию из пирамиды, никто никогда не принимал всерьез. Любовные перипетии балета лишь скрепляли роскошный парад танцев, обеспечивших "Дочери фараона" прочное положение в репертуаре императорских театров и преданную любовь многих поколений артистов и обитателей балетного мира.
Без малого 140 лет назад "Дочь фараона" стала трамплином для блистательной карьеры Мариуса Петипа. Честолюбивый француз, к тому времени уже 15 лет прозябавший в России на вторых ролях, в своем первом полнометражном балете решил сразить всех наповал. Ему это удалось. За какие-то пять безумных постановочных недель Петипа изготовил зрелище, равного которому императорская сцена не знала. С появлением "Дочери фараона" родился жанр балета-феерии — буйного порождения эклектики 1860-х. В спектакле Петипа натуралистично воспроизведенные исполинские интерьеры фараоновских дворцов сменялись фантастическими картинами "подводного царства Нила". На сцене бушевали песчаные бури и охотились на львов, топились в Ниле и (посредством бьющего до колосников фонтана) извергались обратно на берег; устраивали грандиозные шествия и "египетские" казни. Запутанную историю про то, как английский путешественник, скрываясь от песчаной бури в египетской пирамиде, накурился опиума, представил себя древним египтянином и влюбился в мумию из пирамиды, никто никогда не принимал всерьез. Любовные перипетии балета лишь скрепляли роскошный парад танцев, обеспечивших "Дочери фараона" прочное положение в репертуаре императорских театров и преданную любовь многих поколений артистов и обитателей балетного мира.