Вчера в музее на Поклонной горе министр внутренних дел Владимир Рушайло вручал ветеранам внутренних войск и МВД ценные подарки. Наиболее ценным подарком министр посчитал часы. А ветераны благодарили министра, воспитывали молодежь и вспоминали.
Странное это чувство, когда идешь по лестнице, а вокруг звон. Бабушки и дедушки медленно поднимаются, помогая друг другу, и на груди у них звенят ордена. А в парадном зале стоят двое молодых людей, наряженные в полевую военную форму времен Отечественной войны, и еще двое — в форму СМЕРШа. Что понятно. Большинство присутствующих ветеранов как раз эту самую форму с синим кантом и носили на фронтах. Впрочем, теперь все равно.
Двое милицейских курсантов, юноша и девушка, встречают ветеранов у входа и долго объясняют, куда идти и в какие шеренги строиться. Девушка-курсант при этом настолько очаровательна, что автору этих строк хочется немедленно поступить в милицейское училище, а юноша-курсант все время берет ее за руку потихоньку.
— Можно я посижу тут у вас? — обращается ветеран к девушке.
— Посидите, дедушка.
— А как вас зовут?
Девушка краснеет.
Распорядитель торжеств тем временем говорит в микрофон в том смысле, что начальники главных управлений должны доложить о готовности. Начальники не докладывают, но вот уже идет министр внутренних дел Владимир Рушайло, и играют гимн, и министр читает по бумажке про то, как ветераны ему помогают, и как воспитывают молодежь, и как не умирают традиции, и как один боец внутренних войск, вступив в неравный бой с террористами на Северном Кавказе, чтобы избежать сдачи в плен, подорвал последней гранатой террористов и себя и был представлен к званию героя России посмертно.
Ветераны кивают. Они понимают, почему нельзя сдаваться в плен. Еще они понимают, что войны без потерь не бывает. И выходит из ветеранов одна женщина-врач и говорит, что во время войны они старались в своем госпитале, и потому 73% раненых бойцов оставались живы. И еще она читает стихи про заокеанских воротил. И ветераны опять кивают.
А потом выходит Шарапов. Курсант милицейского училища. 19 лет. Его, наверное, выбрали выступать перед ветеранами не только потому, что он отличник боевой и политической подготовки, но и потому, что у него фамилия, как в кино.
Шарапов похож на куклу Барби. Он так волнуется, что листочки дрожат в руке.
— Уважаемый товарищ министр,— не выдерживает все же Шарапов,— уважаемые ветераны...
Все улыбаются. Мальчик трогательный. Рушайло так вообще расплывается в китайской улыбке и по окончании речи отеческим жестом приглашает малыша постоять с собой рядом.
Только одна бабушка в орденах и с авоськой вздыхает потихоньку:
— Господи, такие-то в Чечне и воюют.
— А мы что,— шепчет, поддерживая ее под руку, дедушка,— мы что, другие были?
Министр вручает ценные подарки.
— Служу Отечеству! — говорят ветераны громко.
А девушка-курсант потупляет глазки, говорит нежно: "С праздником", дарит цветы и целует стариков.
— Еще! — говорят старики в ответ на девушкин поцелуй.
И девушка целует их еще раз.
— Ну целуй уж трижды,— Рушайло улыбается.
Девушка краснеет, целует каждого трижды. Министр идет пожимать старикам руки. Старики желают ему здоровья и воспитывают заодно, поскольку он молодежь:
— Ну что, Володь, как служба? Привык?
Репортеры обступают одного ветерана в орденах и спрашивают вежливо про войну.
— Мы часто,— говорит,— встречаемся с однополчанами, поддерживаем дружеские отношения. Да вы лучше приезжайте к нам Девятого мая. Со всеми познакомлю, сюжет снимете. Сказать мой телефон?..
Тем временем всех уже зовут фотографироваться на память с министром, всех уже ждут автобусы, чтобы ехать в "воюющее министерство", как они его называют, на концерт и ужин. А ветеран в орденах стоит перед телекамерой и вспоминает номер:
— Подождите, девятьсот семьдесят семь... нет, двести девяносто семь... Да что же это такое? Девочка, я, кажется, забыл свой телефон.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН