Это жестокая культура: родители наказывают своих детей, государство наказывает своих граждан. И в то же время это очень нежная культура. Сохраб Сепехри — поэт, который повлиял на несколько поколений иранцев. Его стихи существуют вне политики, он говорит о любви и страсти. И сейчас, когда народ покончил с насилием, он обращается к Сепехри в поисках духовного обновления и сострадания. После революции большинство кинематографистов Ирана тоже отказались эксплуатировать насилие в своих фильмах.
У Сепехри есть стихотворение о птице, пьющей воду: "Не мутите воду, внизу из ручья, кажется, пьет голубь". Один иранский критик обвинил Сепехри в том, что тот, словно ребенок, забавляется голубем, в то время как Америка сбрасывает бомбы. Поэт ответил критику: "Пока люди не научатся ценить все живое, они останутся равнодушны к войне". Мой знакомый посетил Сепехри в его доме. Во время беседы прополз таракан, и посетитель хотел раздавить его ногой. Но Сепехри остановил его и сказал: "Ты имеешь право только сказать таракану, что не хочешь видеть его в этой комнате". Когда посетитель слегка придавил таракана и выбросил его в окно, Сепехри заплакал и сказал: "Ты мог сломать ему ногу, и что теперь с ним будет, ведь в мире тараканов нет хирургов. А может, это была мать семейства, которое ждет, когда она вернется".
Конечно, можно усмехнуться и сказать, что это чересчур поэтический взгляд. Но если бы весь мир так заботился о пьющем голубе или таракане со сломанной ногой, в нем не было бы столько насилия. Я убежден, что мы начали практиковать насилие по отношению к животным, а потом перенесли его на людей. Немцы занялись истреблением бездомных собак, обосновывая это требованиями общественной гигиены. И это был первый шаг к тому, чтобы послать людей в газовые камеры. Историки забыли зафиксировать войну с собаками, а психологи проигнорировали то воздействие, которое эта бойня оказала на психику немцев. То был век прогресса в медицине, все думали, как предохранить население от бешеных собак, и никто не озаботился тем, сколь заразительно может быть человеческое безумие.