"Намерение мстить осталось с обеих сторон"

Не успев оправиться от резни в Оше, киргизские власти изменили форму правления с президентской на парламентскую и теперь готовятся к выборам. Бывший глава МВД генерал Омурбек Суваналиев рассказал корреспондентам "Власти" Владимиру Соловьеву и Кабаю Карабекову, почему вспыхнул конфликт, почему силовики его не предотвратили и почему резня может повториться.

"Органы милиции, в целом силовой блок был деморализован"

— Кто все-таки спровоцировал резню в Оше? Это Бакиевы или какие-то другие силы? Как могло дойти до такого столкновения и почему силовики оказались бессильны?

— Ходят разные слухи. А если объективно, причиной стал межэтнический конфликт, как и в 1990 году. Тогда экстремисты с узбекской стороны хотели завоевать определенные позиции внутри государства. Они требовали квот при распределении должностей, чтобы узбекский язык развивался и обрел статус.

И сейчас было то же самое, они этого потребовали. Эту идею начали продвигать экс-депутат парламента Кадыржан Батыров (лидер южных узбеков, сейчас находится в бегах.— "Власть") и другие. После насильственной смены режима в Киргизии они прекрасно знали, что сейчас власть очень хрупкая, недееспособная, поэтому они начали выражать свое недовольство. Они прекрасно понимали, что для определенных политических сил нужны будут голоса узбекского электората. Напрямую контактировали с временным правительством в лице Розы Отунбаевой (временный президент Киргизии.— "Власть"), Омурбека Текебаева, Алмазбека Атамбаева (бывшие вице-премьеры временного правительства.— "Власть"). Кадыржан Батыров, будучи в Джалал-Абаде, активно начал вмешиваться в политическую жизнь. Выступал на митингах, устраивал поджоги родового гнезда Бакиевых.

— Разве он делал это не с благословения временного правительства?

— Именно что с благословения. Они участвовали в штурме областной администрации Джалал-Абадской области. Начали пропагандистскую работу проводить по всем областям южного региона.

Со своей стороны, киргизская часть населения просила и правительство, и спецпредставителя по югу генерала Исмаила Исакова (и. о. министра обороны Киргизии, 20 июля подавший в отставку.— "Власть"), чтобы они приняли меры к экс-депутату Батырову. Но власть половинчато на это реагировала: говорили, что не могут его найти, что он в бегах. Потом было обращение самого Кадыржана Батырова, он извинялся за свои действия. Но ситуация уже выходила из-под контроля.

— А что же правоохранительные органы?

— После апрельских событий, после революции органы милиции, вообще в целом силовой блок был деморализован. К власти пришли те люди, которые сами организовывали массовые митинги, на которых избивались сотрудники правоохранительных органов. Те люди, которые еще недавно были в поле зрения правоохранительных органов, в итоге пришли к власти и возглавили те же силовые структуры. Неудивительно, что кадровый состав им просто не подчинялся. Это факт, который надо знать обязательно. Кроме того, на юг никто из членов временного правительства какое-то время не мог поехать из-за боязни. Они просто боялись юга. Теперь уже бывший министр внутренних дел Болот Шерниязов, он же ни разу не был на юге! А когда поехал, его чуть там не побили. Это было в конце апреля — начале мая. И он туда больше не ездил. И когда война началась межэтническая, он ни разу там не был. Исмаила Исакова и вице-премьера Азимбека Бекназарова на юге тоже не приняли, их камнями закидали.

Поэтому временное правительство было не способно провести мероприятия, которые могли бы предотвратить межнациональный конфликт. Просто пустили все на самотек.

"По большому счету воевали два колхоза"

— Кто первым начал?

— Узбекская часть населения готовилась к конфликту. В результате расследования, которое началось после того, как произошли столкновения, мы обнаруживали орудия преступления, которые были сделаны заранее. Это "КамАЗы", переделанные в бронемашины, штыри, пики, булавы — это все было сделано заранее. И большое количество оружия было у узбеков. Так что поначалу там перевес был на узбекской стороне, Ош полностью был под контролем узбекской молодежи.

Но затем киргизы, как в том же 1990 году, стали съезжаться со всех близлежащих сел, с гор спустились и стали в массовом порядке изымать оружие в воинских частях, у пограничников. У сотрудников внутренних войск забирали. Даже забрали два БТР с полным боевым комплектом. И вернули их только через несколько дней. Так на руках у киргизов оказалось очень большое количество оружия. Сколько именно, неизвестно по сей день. Жестокость была такой, какой мы раньше вообще не видели в Кыргызстане. С обеих сторон. Киргизы делали то же, что и узбеки: головы отрезали, селения поджигали, дома. Все это было. Но был один факт, который мы в ходе расследования установили. Мы видели много дисков, на которых записаны сцены насилия против узбеков. Такое ощущение, что все это очень подробно и тщательно снималось, документировалось. Невооруженным глазом видно, что раненым не помогали, а снимали их страдания на видео. Теперь все эти материалы будут активно распространяться. А насчет того, что в этом межнациональном конфликте участвовали третьи силы, это бред.

— А как же версия о причастности к событиям семьи Бакиевых и лично сына бывшего президента Максима Бакиева?

— Это все неправда. Временное правительство хочет увести от истинных причин конфликта. Если они будут говорить, что все произошло из-за бездействия властей, то, естественно, это не пойдет им на пользу. Другое дело, если все списать на Исламское движение Узбекистана (ИДУ), на Бакиевых, на террористические организации. Но Кыргызстан — маленькая страна. И в Оше, и в Джалал-Абаде есть свидетели трагических событий. У любого спроси, есть ли след наемников, есть ли след Бакиевых или террористов. И любой тебе скажет: нет.

Я, будучи заместителем министра внутренних дел, а потом министром, проводил мероприятия по уничтожению лидеров ИДУ. В 2006 году мы полностью обезглавили эту организацию, ее лидеров, которые базировались на юге Кыргызстана. Нами было уничтожено 13 человек. И сейчас, когда я исполнял обязанности начальника УВД Ошской области, мы не видели ни одного наемника. По тактике и стратегии, которую применяли воевавшие с обеих сторон, не было видно, что работают профессионалы. Если бы работали наемники-профессионалы, тактика ведения войны была бы другой. А тут по большому счету воевали, скажем так, два колхоза. Сейчас с киргизской стороны много пропавших без вести, и их не могут найти, потому что множество людей сожжено. Когда киргизы заходили в узбекские районы, их отрезали, блокировали там, а потом просто сжигали и сваливали в братскую могилу. И сейчас там находят схроны с трупами.

— Я ходил по Ошу во время и после столкновений и видел в основном сожженные дома узбеков.

— Там много сожжено и киргизских домов, магазинов. Просто когда перевес оказался на киргизской стороне, они начали штурмовать узбекские районы, где компактно проживали узбеки.

— Как вышло, что на руках так быстро оказалось огромное количество оружия? Сейчас говорят о нескольких тысячах стволов.

— Оружие у узбекской части населения было всегда. Они его не выдавали. У киргизов оружия не было, но они разоружали силовиков.

— Видимо, силовики без особого сопротивления его отдавали?

— Если взять любую силовую структуру, там кадровый состав моноэтнический. Там работают только киргизы. Естественно, когда идет межэтническая война между киргизами и узбеками и киргизы окружают сотрудников правоохранительных органов, чтобы разоружить, те просто отдают. Когда 5 тыс. человек окружают сотню сотрудников, бесполезно пытаться что-то сделать. Люди входили в охраняемый режимный объект или в воинскую часть и просто забирали оружие. Поэтому на руках оказалось очень много оружия. И на сегодня его почти никто добровольно не сдает. А временное правительство не озвучило ни причин возникновения конфликта, ни того, сколько оружия, скажем так, изъято у государства.

А потом, вы имейте в виду, по Киргизии проходит наркотрафик. По оценкам международных экспертов и других специалистов, очень большое количество наркотиков проходит через нас.

— Вы можете оценить объем, который проходит?

— Не могу. В последнее время наркотики идут в огромном количестве. Тем более что структуры, которые боролись с наркобизнесом, были вообще ликвидированы. Было упразднено агентство по борьбе с наркотиками. Указом президента Бакиева. Они обосновали это усилением борьбы с наркобизнесом.

— А как усилению борьбы может помочь ликвидация антинаркотической структуры?

— Говорили, что штаты наркополицейских передаются в систему МВД для укрепления органов милиции.

— А по тем же каналам, по которым перебрасываются наркотики, в регион могло быть переброшено оружие?

— Все могло быть. Но я не хочу строить догадки, потому что фактов задержания не было.

— Вы же там находились!

— Да. И я видел, как стреляют из подствольных гранатометов, из крупнокалиберных пулеметов. Шла натуральная война. Я там семь дней поработал, а потом ушел — перед объявлением референдума о принятии новой конституции. Так я выразил свое несогласие с политической реформой. Я был за то, чтобы сначала навести порядок, а потом проводить политические мероприятия.

— Вы именно по этой причине ушли?

— Да, это единственная причина. Я видел, как перед референдумом начинают проводить пиар-кампанию, говорить, что изъято столько-то единиц оружия. А изымалось-то в основном гладкоствольное оружие, ружья охотничьи. Но не изымались автоматы, пулеметы.

«Жестокость была такой, какой мы раньше вообще не видели в Кыргызстане. С обеих сторон»

"У нас в Киргизии сейчас все временно"

— Сейчас можно сказать, что ситуация под контролем правоохранительных органов?

— Сейчас узбекская часть населения не доверяет правоохранительным органам. У них полное недоверие к киргизам. Третьей стороны-то нет. А весь правоохранительный блок на 98% состоит из киргизов. Как может узбек им доверять? Поэтому и узбекская сторона, и киргизская говорили: пусть войдут россияне. Конфликт был чисто межэтническим. И если сейчас объективно мы не дадим оценку его причинам, все снова вспыхнет. Было столько жертв, и намерение мстить осталось с обеих сторон. Сейчас юг живет в страхе. Ситуация напряжена. И многие эксперты говорят, что может быть вторая волна.

— Как вы оцениваете способность силовых структур это предотвратить?

— Силовой блок будет действовать так же, как действовал в тот период. Скорее всего, они вмешиваться не будут. Будут сидеть в казармах. Если малое количество народа поднимется, то, естественно, силовики выполнят работу, которую от них ждут. Но если людей выйдет в два, в три раза больше, чем сотрудников милиции, они не будут ничего предпринимать. Сами посудите. Если на площадь города Бишкек перед Белым домом выходят 50 тыс. человек, это деморализует органы милиции. Это происходит у нас каждые пять лет. Привел 50 тыс., захватил Белый дом, стал президентом. И в регионах то же самое. Собрал народ — стал губернатором. Это практика уже.

— Что же делать с этим?

— Нужно провести честные выборы президента и парламента. И чтобы народ убедился, что это честные выборы. Тогда только народ будет подчиняться человеку, который стал лидером. Мы, наверное, надолго не успокоимся, потому что определенные люди во временном правительстве создали конфликтную ситуацию, поменяв форму правления. Разве можно в такой ситуации, чтобы форма правления была парламентской? Сейчас нужна сильная президентская власть.

— Вы говорите, что парламентская республика — худший вариант. Предположим, ваша партия одерживает победу на парламентских выборах. А потом и на президентских. Вы будете менять конституцию?

— Мы с самого начала говорили, что не признаем эту конституцию. Было заявление партии "Ата-Журт". Но на выборы мы пойдем, потому что надо легализовываться, а в парламенте, естественно, мы будем принимать те меры, которые необходимы для изменения формы правления.

— То есть нынешняя конституция временная?

— Очень временная. У нас в Киргизии сейчас все временно. Власти фактически нет. Она лежит на земле, и взять ее нетрудно. Но никто не хочет эту власть сейчас брать, потому что мы не хотим нелегитимное правительство. Сейчас мы идем на выборы. После этого будет легитимный парламент, и там уже можно принимать меры. Потому что если сделать неправильные движения, может быть гражданская война. А мы этого не хотим. Но если выборы будут фальсифицированы, то, как говорится, против лома будет только лом.

«Те люди, которые еще недавно были в поле зрения правоохранительных органов, в итоге пришли к власти и возглавили те же силовые структуры»