Знаменитый мим Вячеслав Полунин, последние годы прописанный в Лондоне, в рамках мирового турне посетил Петербург. Он отпраздновал там свое 50-летие. К событию был приурочен самый титулованный спектакль юбиляра — "Snow show".
Спектакль идет около двух часов. При этом его протяженность неощутима. Миниатюры — сентиментальные, жутковатые, ироничные — летят стремительной чехардой, не теряя в темпе и ритме ни на минуту.
"Snow show" трудно назвать цирковым представлением. Декорации предполагают не арену, а театральную сцену-коробку. Ни следа громогласного циркового идиотизма: персонажи существуют вполголоса — микрожесты, лепечущая походка, позы-паузы. Ни малейшей уступки бестолковой балаганной пестроте: цвета и костюмы строго продуманы. На фоне пухлых ультрамариновых стеганых одеял вспыхивают канареечно-желтые и зеленые балахоны клоунов, красные аксессуары, стелется белая паутина, роятся белые бумажные снежинки. На желтых клоунах — куцые алые шарфы и желтые колпаки. На зеленых — черные шляпы, чьи поля раскинуты как крылья аэроплана. Сам Полунин, как водится, в желтом, без колпака, но с седым венчиком вокруг бутафорской лысины.
Театр абсурда, зарегистрированный и описанный во множестве учебников, Полунин помножил на размашистую карнавальную зрелищность. Ни один предмет не равен самому себе. Превращения и трюки выпархивают, искрятся, лопаются и сменяются новыми — под стать потокам мыльных пузырей в одном из эпизодов. За всеми метаморфозами трудно уследить. Совершаются они быстрей, чем их можно было бы схватить словами. Под шум прибоя сцену заволакивает театральным дымом. Выезжает алая кровать с белым парусом. Правит ею капитан в желтой пижаме — надымила, оказывается, его трубка.
Насторожившись, прямо среди ночного "моря" капитан сходит с корабля-кровати, отвязывает парус и вооружается носовой мачтой. Это уже не мачта, а швабра, и на свободно полощущийся парус падает тень оконного переплета.
Спокойное театральное созерцание было напрочь отменено. Визжащий от восторга партер полностью накрывали слоистой ватной паутиной (зрители помогали руками). Мощным вентилятором выдували на него со сцены снежную бурю. Полунин, спустившись со сцены, пробирался в глубь зала и обратно на сцену по спинкам кресел. По проходам, трубя и выпуская пар из лакированного цилиндра, проносился человек-паровоз с громадным чемоданом. Отдельный спектакль был устроен в антракте. Под бесконечную румбу клоуны вышли в зал, с сомнамбулической точностью ступая, как и шеф, по спинкам кресел, головам, коленям и плечам, карабкаясь на балконы, балансируя на барьерах и умудряясь при этом метать в зевак бумажный снег. А в финале шоу со сцены выкатили в партер воздушные шары, раскрашенные в цвета радуги. В каждом без труда поместился бы легковой автомобиль. Обалдевший зал забыл об овации. Балконы вопили партеру: "Подбросьте к нам". Клоуны на сцене отплясывали свое под жизнерадостный фокстрот. Из-под шаров ахали: "Класс!".
На пресс-конференции так и предупреждали, класс, мол, будет — европейский. Многоопытный Полунин держался молодцом. Рассказывая, например, про популярную миниатюру "Асисяй" сообщил, что ее сюсюканье придумано на основе японской фонетики. Публика прониклась. Но от конкретики по поводу "Snow show" мэтр увернулся так же впечатляюще. Как переводится название? Шоу снов, снежное шоу — приведите хоть десять вариантов, все будет правильно,— и пошел рассказывать про родную Орловскую губернию, где бывают сугробы величиной с дом. Когда состоялась премьера? Идея родилась семь лет назад. Но с тех пор спектакль ежегодно менялся в зависимости от публики. Если будете смотреть спектакль раз в год, каждый раз увидите премьеру. Молчал на счет даты рождения и пресс-релиз. Как выяснилось на спектакле, это было не кокетство (со стороны Полунина) и не производственная халатность (со стороны секретаря), а часть творческого замысла. На время "Snow show" мыслительные процессы лучше отключить вовсе. Не пытаться укоренить увиденное в какой-либо известной традиции, рассмотреть в масштабе творчества художника, проникнуть в замысел целого — просто расслабиться и предоставить полунинской команде тормошить, встряхивать, выдавливать слезу, интриговать и дурачить. В "Snow show" действует только одна логика — логика бреда. Но клоунам удалось невозможное: чужой сон, самая скучная вещь на свете, смотрится так же увлекательно, как свой собственный.
ЮЛИЯ Ъ-ЯКОВЛЕВА, Санкт-Петербург