Скажите честно, вы бы рискнули дать в долг дракону? Который является полновластным хозяином в своей пещере и просит денег на ее благоустройство. Причем не тому дракону, под боком у которого вы сами живете и давать в кредит попросту вынуждены, а совершенно чужому дракону, обитающему где-нибудь по соседству. Я бы, честно говоря, не дал никогда. Поскольку непонятно, как получить свои деньги обратно.
А вот инвесторы — народ наивный. Может, конечно, эта наивность и вызвана обыкновенной жадностью, но факт остается фактом: региональным властям в долг они дают. В 1997 году я присутствовал на презентации агрооблигаций одной из областей. Представители областной администрации, чьи широко распахнутые глаза напоминали героев Венедикта Ерофеева ("... в годину любых испытаний и бедствий — эти глаза не сморгнут. Им все божья роса..."), рассказывали нашим и западным инвесторам, куда собираются истратить полученные деньги. При этом вопросы потенциальных кредиторов об эффективности предполагаемых вложений попросту ставили их в тупик — стороны явно говорили на разных языках.
Тем не менее инвесторы денег дали. Уж больно дешевы были бумаги российских регионов, а надежды на грядущее процветание так радужны и притягательны... В результате все кончилось, как обычно. Когда пришло время платить, должники все с тем же наивным выражением широко распахнутых глаз объяснили, что денег у них нет. И оказалось, что сделать с ними практически ничего нельзя — попробуй судиться с губернатором в его вотчине.
При этом никого не смущало, что средства облигационных займов и банковских кредитов часто тратились не на объявленные инвестиционные проекты, а на элементарное латание бюджетных дыр и никакой прибыли, естественно, не дали. Все понимали: в каждой пещере есть хозяин и он правит бал по собственному разумению.
У инвесторов оставалась одна надежда — на "главного дракона", центральную власть. И она, наконец, решила вмешаться. Поскольку в качестве альтернативы нормальной работы региональных финансовых систем перед ней открывалась перспектива дотационного финансирования убыточных регионов до скончания века. Желание Минфина помочь регионам разобраться с долгами — дело, конечно, благородное и, с практической точки зрения, выгодное государству. Но едва ли из этого что-нибудь выйдет. Потому что главная проблема — не в неграмотности и безответственности чиновников на местах, а в чудовищной распределительной финансовой системе нашего государства.
В самом деле, что необходимо сделать региону, чтобы привлечь инвестиции? Правильно, продемонстрировать потенциальным кредиторам свою инвестиционную привлекательность. Иными словами, показать, что регион может работать с прибылью и отдавать долги.
А теперь поставьте себя на место губернатора. Допустим, он показал, что его регион действительно зарабатывает деньги. И что ему после этого скажут в Минфине, когда на следующий год он придет туда "выбивать" трансферты? Опять угадали. Ему скажут: пособие по безработице — только малоимущим.
Более того, на благополучный регион сразу набрасываются с нападками кредиторы. Скажем, не платила Саратовская область в прошлом году по сельским облигациям — кто об этом особенно вспоминал? Но стоило ее губернатору Дмитрию Аяцкову объявить, что по результатам первого квартала этого года регион вышел из разряда дотационных, как инвесторы мгновенно возмутились. Как же это, мол: деньги у области есть, а долги она не возвращает? Вот и думай теперь, кем выгоднее быть — богатым и инвестиционно привлекательным или бедным и никому не обязанным.
И такая система касается не только регионов. Так живет вся страна. Российское предприятие, осмелившееся показать прибыль,— нонсенс. Заплати, как говорится, налоги, а потом спи спокойно, если придумаешь, как теперь заплатить еще и зарплату. Тоже и граждане: куда ни глянь — сплошные миллионеры корейко. Вот и ходят все, прибедняются. А бедным в долг инвесторы не дают. И вовсе не из-за классового антагонизма, а потому, что боятся потерять деньги. Тем более если у этих бедных губернаторов в руках такая власть, которая западным олигархам и не снилась.
Конечно, в богатом регионе людям жить лучше. И теоретически местные власти должны были бы быть заинтересованы в развитии производства и улучшении финансового состояния. Но это — теория. На практике все гораздо печальнее.
Году в 88-м я был "на картошке" в одном из подмосковных колхозов. Местный тракторист жаловался на власть, затеявшую перестройку: "Два года назад я брал с утра бутылку водки, отгонял трактор в дальний конец поля и там весь день пил и спал. Теперь все не так..." "Не так" заключалось не в том, что его заставили работать — трактор по-прежнему целыми днями стоял без движения. Просто новой зарплаты перестало хватать на бутылку. Трансферт, как говорится, сократили...
Мысль. Регионам невыгодно быть богатыми — в этом случае они не смогут рассчитывать на дотации. А бедному в долг никто не даст.