— У нас с Курехиным есть что-то общее если и не в музыке, то в интуитивной позиции. Он чувствовал, что нужно держать дистанцию и отстраненно относиться ко всему. Что быть серьезным опасно, быть серьезным — это быть больным. Другое дело, что мне не близок экстремизм, в который он так легко впадал. Если стеб, то стеб до конца. Мне этого мало, и я стремлюсь к тому, чтобы удержаться между стебом, легкостью, игрой и серьезной глубокой печалью.
— У нас с Курехиным есть что-то общее если и не в музыке, то в интуитивной позиции. Он чувствовал, что нужно держать дистанцию и отстраненно относиться ко всему. Что быть серьезным опасно, быть серьезным — это быть больным. Другое дело, что мне не близок экстремизм, в который он так легко впадал. Если стеб, то стеб до конца. Мне этого мало, и я стремлюсь к тому, чтобы удержаться между стебом, легкостью, игрой и серьезной глубокой печалью.