Российский фондовый рынок ждут большие перемены. ФКЦБ собирается ослабить финансовые требования к работающим на рынке компаниям, облегчить выход на него профессиональным участникам, запустить новый механизм выявления мошенничества брокеров, добиться отмены налогов с инвесторов и пересмотра законов о ценных бумагах. Об этом в интервью обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО заявил председатель ФКЦБ ИГОРЬ КОСТИКОВ.
"В нашей стране налоговый режим антиинвестиционный"
— Как вы оцениваете ситуацию на российском рынке?
— На данный момент ни банковский сектор, ни фондовый рынок не обеспечивают нужного уровня инвестиций в экономику. Дефицит капитала касается и основных, и оборотных средств. Пока они пополняются за счет увеличения неплатежей. Но таким образом дефицит все равно не может быть покрыт, и это создает огромную проблему для экономики. И нам, и ЦБ, и правительству нужно этот вопрос решать, хотя, конечно, он довольно сложный, и нельзя сказать, что его решение полностью зависит от ФКЦБ. Наша задача — развивать механизмы финансового рынка для того, чтобы он начал выполнять функцию привлечения средств. Здесь нужно выделить две основные проблемы. Во-первых, это существующая система налогообложения — как субъектов, привлекающих капитал, так и тех, кто инвестирует. Во-вторых, это проблемы корпоративного управления. Если эти две ключевые проблемы начнут каким-то образом решатся, то мы получим существенный приток инвестиций в реальный сектор экономики.
— Речь идет о российских или иностранных деньгах?
— Основная доля инвестиций приходит на наш рынок из-за рубежа — иностранные инвесторы играют сегодня ключевую роль на российском рынке. И это неплохо. Однако я считаю, что мы должны решать проблему привлечения инвестиций внутри страны. Как показывает опыт других стран, активность отечественных инвесторов способствует стабильности национального рынка, позволяет более комфортно чувствовать себя иностранным инвесторам, и тогда спор о том, бояться или не бояться нам спекулятивного капитала, становится чисто теоретическим. Кроме того, это не такие уж маленькие деньги: отечественный инвестор, по разным оценкам, имеет "на руках" от $100 млрд до $300 млрд. Я имею в виду инвестора, который находится внутри страны и держит деньги внутри страны, а также отечественного инвестора, который хранит деньги за рубежом. Кстати, есть косвенные свидетельства о том, что изрядная часть иностранных инвестиций, которые приходят на российский рынок, связана именно с деятельностью наших соотечественников за рубежом.
— Что нужно изменить в системе налогообложения, чтобы стимулировать приток инвестиций?
— На мой взгляд, налоговый режим в нашей стране скорее антиинвестиционный, чем инвестиционный — налоговые законы не предусматривают стимулирование инвестиций. Сегодня российское налоговое законодательство построено так, что исключает саму возможность существования легального источника накоплений, а значит, и условий их привлечения в экономику. Кроме того, у нас первая часть Налогового кодекса устроена таким образом, что инвестор фактически штрафуется за то, что вкладывает деньги в экономику. Мы уже внесли свои предложения по поправкам в первую часть кодекса, но этого недостаточно.
— Кого и что вы хотите освободить от налогов?
— Паевые и пенсионные фонды. И инвестиционные счета граждан, которые существуют на Западе и зарекомендовали себя как очень эффективный метод привлечения инвестиций в реальный сектор. Принцип такой: деньги, вложенные по определенным правилам (государство устанавливает конкретные суммы и сроки), не облагаются налогами, пока работают на рынке.
— А что в области корпоративного управления?
— На наш взгляд, сегодня принципиально необходимо создать кодекс корпоративного управления для предприятий. Вряд ли его удастся целиком принять законом, но, может быть, это и не нужно. Это будет рекомендательный документ, который эмитенты должны будут соблюдать, если они хотят привлечь инвестиции. Одновременно кодекс должен играть образовательную роль — он позволит рынку понимать проблемы корпоративного управления с точки зрения защиты прав инвесторов, акционеров.
— Этот кодекс будут разрабатывать инвесторы?
— Нет, ФКЦБ. Роль комиссии на рынке достаточно большая, и мы хотим приступить к реализации этого проекта. Этот вопрос уже обсуждался с Мировым банком и ЕБРР. Мы надеемся, что в течение года нам в этом направлении удастся что-то сделать. Во всем мире есть такие кодексы, это не какое-то новшество.
— Нельзя ли подробнее: какие цели будет преследовать кодекс? Какие принципы будут положены в его основу?
— Цель — защита прав инвесторов. Что касается принципов, то их список и разъяснения занимают сотни страниц. Скажем, в Малайзии подобный документ состоит из 300 страниц.
"Мошенничество — это лишь частный случай"
— Что именно собирается делать Федеральная комиссия в области защиты прав инвесторов?
— Первое: необходимо по-новому посмотреть на контроль за рынком со стороны ФКЦБ. Контроль должен быть эффективный и давать результат, а мы на сегодня особыми достижениями в этом плане похвастаться не можем. Второе: должно быть жесткое разделение средств профучастников и их клиентов, эти деньги должны лежать на разных счетах. Во всем мире это обязательное условие работы на фондовом рынке. Иначе брокеры, принимая на себя дополнительные риски, "подставляют" под эти риски и клиентов. Надеюсь, что эта инициатива будет реализована — Центральный банк и Минфин нас в этом вопросе уже поддержали.
— Вы говорите об усилении контроля над рынком. Как вы будете бороться с мошенничеством? С помощью спецслужб?
— Это очень сложная для нас проблема. ФКЦБ много раз пыталась выходить в Думу с предложением внести изменения в Уголовный кодекс, касающиеся уголовной ответственности за нарушения на рынке ценных бумаг. Сейчас мы снова направили эти предложения, но пока этот вопрос не решается. Должны быть специалисты по рынку в правоохранительных органах. Думается, роль ФКЦБ — проводить разъяснительную и образовательную работу и в Думе, и среди сотрудников силовых структур.
— Об этом говорится не первый год. У вас есть новые рецепты поимки участников рынка, обманывающих клиентов?
— Вот, например, на Западе выявление грязных сделок — обычное дело. И сейчас мы начинаем совместный проект с Франкфуртской биржей, который поможет нам разобраться с этим делом. Будет создан информационный продукт и подготовлена специальная группа российских специалистов, которые будут выявлять подозрительные сделки на основе мониторинга цен.
— Сейчас о случаях мошенничества на рынке узнать крайне трудно — брокеры обычно не "сдают" своих. Вы будете сообщать потенциальным инвесторам подобную информацию?
— Естественно, когда будет доказан факт мошенничества. Вообще мошенничество — это лишь частный случай. Необходимо создавать глобальную систему мониторинга рынка, которая уже на ранней стадии позволяла бы выявлять возможные нарушения прав инвесторов. Во-первых, это собственно мониторинг сделок на рынке ценных бумаг. Этим должны заниматься торговые системы и сообщать в ФКЦБ о нестандартных сделках. Это своего рода система безопасности рынка, которая позволит выявлять, предотвращать и расследовать нарушения при совершении сделок с ценными бумагами, в том числе случаи использования инсайдерской информации и манипулирования рынком. Во-вторых, это мониторинг действий эмитентов, пресечение их деятельности по размыванию активов, по перераспределению собственности. Если западные инвесторы в состоянии с этим хоть как-то бороться, то российские даже не представляют, что делать. В-третьих, это мониторинг деятельности профучастников рынка, предотвращение манипуляций средствами клиентов на рынке. И последний аспект — деятельность инвесторов. Здесь мониторинг тоже необходим, он связан с разными проблемами, в том числе с источником ресурсов. Есть также инвесторы, которые некорректно себя ведут на рынке. Тут возникает вопрос об использовании инсайдерской информации, о конфликте интересов. Кстати, в нашем законодательстве понятия инсайда пока нет, но в ФКЦБ разработан проект закона "Об использовании служебной информации на рынке ценных бумаг", и сейчас он обсуждается.
"Мы собираемся пересмотреть барьеры входа на рынок"
— Все это все-таки "силовые" методы решения проблемы недобросовестности российских брокеров. Есть ли какие-то иные рычаги воздействия на участников рынка?
— Да, и прежде всего поощрение конкуренции между ними. Сейчас она не столь сильна, поскольку очень высоки минимальные требования к компаниям, которые имеют право работать с ценными бумагами. Но мы собираемся изменить ситуацию и пересмотреть барьеры входа на рынок для того, чтобы конкуренция повышалась. Но это будет делаться при одновременном усилении контроля за профучастниками.
— Каким же будет минимальный капитал брокера?
— Сейчас мы обсуждаем этот вопрос. Поскольку, вообще говоря, не очень понятно, что означает собственный капитал брокера, что он обеспечивает. Это же не банк, который выполняет некие нормативы, формирует резервы. И когда мы говорим о минимальном капитале для брокера, то непонятно логически, каким он все-таки должен быть. Он явно должен быть не нулевым: брокер сейчас не может начинать со стула и телефона, какое-то оборудование у него должно существовать, поэтому какие-то средства у него все-таки должны быть. Нужно определить оптимальный размер этих ресурсов и в соответствии с этим предъявлять требования к минимальному капиталу брокеров.
— Изменятся ли требования к капиталу управляющих компаний?
— Нет. Что касается управляющей компании, то она по действиям и по рискам, наверное, похожа на банк. Поэтому, когда мы говорим о средствах управляющей компании, мы должны понимать, что управляющая компания должна иметь возможность отвечать перед инвестором собственными средствами по рискам, которые она берет — так же, как доверительный управляющий.
— Тогда надо устанавливать не минимальный капитал, а норматив отношения капитала к средствам в управлении...
— Такое предложение тоже есть, но пока идет дискуссия.
— Ну а требования к минимальному капиталу специализированных депозитариев останутся? Судя по дискуссиям в Думе, многие настроены вообще отменить этот институт...
— Я считаю, что наличие спецдепозитариев — вопрос принципиальный, поскольку при отсутствии этого института мы сталкиваемся с ситуацией, близкой к МММ. Вместе с тем мы уже пересматриваем систему лицензирования спецдепозитариев, и моя личная позиция — пока она не обсуждалась с комиссией — в том, что лицензию может получить любой депозитарий, который согласится выполнять предусмотренные контрольные функции.
— Вы говорили о развитии конкуренции. Однако, как мне кажется, до сих пор ФКЦБ проводила политику ограничения количества торговых площадок. Изменится ли этот подход?
— Если есть чем торговать, мы мешать не будем. Но на сегодня я не вижу, чтобы было много желающих создать торговую систему. С моей точки зрения, проблема в другом — высокая цена за доступ в торговые системы стала одним из барьеров для входа инвесторов на рынок. Не могу сказать, что это ключевая проблема, но она существенная. Ведь, вообще говоря, за все в конечном итоге платит инвестор. В том числе, кстати, и за большой минимальный собственный капитал брокера, поскольку это цена выхода профучастника на рынок. Нам необходимо искать возможности более демократичного доступа в торговую систему.
"Необходимо пересматривать законодательство в комплексе"
— Вернемся к защите прав инвесторов. Уже довольно долго обсуждается проект создания компенсационных фондов для обманутых инвесторов. В каком состоянии этот проект?
— Различные проекты рассматриваются и в Федеральной комиссии, и в правительстве, и в Госдуме. Но окончательной точки зрения, как все это будет функционировать, пока нет.
— Фонды будут государственные или корпоративные?
— Одни ведомства считают, что это должен быть госфонд, другие — что фонд профучастников фондового рынка. Я не могу сказать, что в данном случае у ФКЦБ сформировалась однозначная позиция. Мы сейчас этот вопрос обсуждаем, и я думаю, что через месяца-полтора наша позиция определится.
— А как вы предполагаете защищать права акционеров? В частности, не совсем понятна позиция ФКЦБ по вопросу ограничения участия нерезидентов в капитале РАО ЕЭС...
— Я считаю, что закон "О распоряжении акциями РАО 'ЕЭС России'" необходимо пересмотреть, так как его исполнение неизбежно приведет к нарушению прав акционеров. В свое время этот закон был принят в основном из политических соображений. Он принимался, когда акций у иностранных инвесторов уже было больше, чем предусмотрено законом. Нам известно, что РАО ЕЭС пытается оспорить закон в Конституционном суде. Наверное, это был бы наилучший выход из положения. Что касается соблюдения государственных интересов, то я считаю, что, поскольку РАО ЕЭС является одной из крупнейших естественных монополий в стране, наверное, в подобных случаях можно находить и другие способы осуществления государственного контроля. Наша позиция: права собственников должны неукоснительно соблюдаться. Хотел бы еще добавить, что до сих пор предпринимаются попытки ввести ограничения для отдельных категорий инвесторов. Так, в ходе работы над поправками к закону "Об акционерных обществах" предлагалось ограничить суммарную долю иностранных инвесторов в естественных монополиях и компаниях, производящих стратегическую продукцию, 25 процентами. Как мне кажется, такие попытки могут негативно повлиять на приток инвестиций в экономику.
— Как вы оцениваете скандал вокруг ADR РАО ЕЭС?
— Вопрос, возникающий в ходе этого скандала,— это вопрос о собственности и защите прав владельцев ADR. Угрозы для рынка ADR не существует. Есть проблема, связанная с нашим законодательством, ее необходимо решать, и мы уже обсуждали это с соответствующим комитетом Госдумы,— проблема связана с открытием счетов номинальных держателей для иностранных банков-депозитариев. Что касается опасений о том, что могут пострадать инвесторы, то и ФКЦБ, и SEC США убеждены, что они не пострадают ни в коем случае. Всю ответственность должен взять на себя BoNY, который в соответствии с американскими законами обязан полностью погасить убытки всех владельцев ADR, если их интересы будут ущемлены. И они это понимают. Как нам известно, BoNY уже предпринял определенные действия, так что в любом случае проблем для инвесторов быть не должно.
— Если говорить о защите прав акционеров в целом, какими будут ближайшие шаги Федеральной комиссии?
— Сейчас в Госдуме находится проект поправок к закону об акционерных обществах, в разработке которого активно участвовала ФКЦБ. Там есть ряд важных поправок, направленных непосредственно на усиление защиты держателей мелких пакетов акций. Так, установлены четкие правила конвертации акций при реорганизации акционерных обществ, исключающие возможность "выдавливания" мелких акционеров в дочерние компании с неблагополучным финансовым состоянием. Другая норма направлена на защиту акционеров от "разводнения" капитала. В этой части законопроект предусматривает преимущественное право действующих акционеров на приобретение акций "новой" эмиссии при любом способе их размещения: как по закрытой, так и по открытой подписке. В соответствии с законопроектом такое право теперь не может быть отменено общим собранием. Все эти поправки дают реальную возможность акционерам сохранить принадлежащую им долю в уставном капитале общества и защитить свои интересы при размещении дополнительных акций.
— Это при эмиссии. Но есть еще нарушения, связанные с действиями менеджмента, в частности с выводом активов?
— Законопроект об АО уточняет многие положения практики совершения крупных сделок, сделок с заинтересованностью. Жалобы, поступающие в ФКЦБ, указывают на то, что нарушения в этой области часто носят уголовный характер, а значит, должны рассматриваться в суде. Однако тут мы сталкиваемся с другими проблемами — отсутствием у судов достаточной практики по рассмотрению подобных дел, а также неясностью некоторых положений законодательства, что создает большое количество споров. Для решения этих проблем необходимо пересматривать законодательство в комплексе — и закон об акционерных обществах, и Гражданский кодекс, и Уголовный кодекс.