Завтра в итальянском городе Таормина пройдет ежегодная церемония вручения премии "Европа — театру", самой престижной и весомой театральной награды за вклад в развитие европейского театра. Имя лауреата известно заранее: им стал Лев Додин. Художественный руководитель питерского МДТ, Малого драматического театра,— первый не только русский, но и восточноевропейский театральный деятель, получающий высшую степень европейского признания. Из Таормины — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Высшей театральной наградой самый театральный континент обзавелся сравнительно недавно. Нынешняя церемония — всего лишь восьмая со времени основания премии. Однако ее престиж сегодня определяется уже не только ее статусом и солидным денежным наполнением, как было поначалу, но списком предыдущих лауреатов. Присуждение "Европы — театру" фактически означает пожизненное признание, официальное закрепление перед фамилией обладателя премии определения "великий". Для каждого вновь награжденного жюри придумывает новую мотивировку, но — по идее — все должно быть понятно без разъяснений. Имя лауреата должно говорить само за себя.
Имя Льва Додина театральной Европе говорит не меньше, чем театральной России. Интересно, что среди лауреатов премии у него самая скороспелая европейская биография: полтора десятка лет назад никто в Европе фамилии этого русского режиссера и слыхом не слыхивал. (Правда, с тех пор у Додина не было фактически ни одного спектакля, который бы не имел общеевропейского резонанса.) А любой из предыдущих победителей к моменту награждения имел за плечами как минимум четвертьвековую историю всеевропейского внимания к своим трудам. Что и определяло выбор жюри, потому что "Европа — театру" дается не за конкретный спектакль, а по совокупности имеющихся заслуг.
По традиции церемонии в Таормине сопутствует фестиваль, на котором показывают спектакли нынешнего и прошлых лауреатов. Очевидно, как бы в компенсацию своего сравнительно короткого международного стажа, Додин решил показать целых две своих постановки, по времени создания отстающих друг от друга на двадцать лет: "Дом", спектакль-долгожитель по прозе Федора Абрамова, который многие европейцы видели на гастролях, и "Молли Суинни" по пьесе современного ирландского драматурга Брайана Фрила, не виденную никем. Здесь, в Таормине, состоится ее мировая премьера. Помимо эффектного сопоставления продуктов двух разных эпох, Додин продемонстрирует еще и способность русского театра поддерживать долгую жизнь спектаклей. Ведь "Дом", как и другой ветеран Малого драматического театра, дилогия "Братья и сестры", находится в отличной форме, а нигде в Европе театральные спектакли так долго не живут.
Еще, разумеется, важен и символ, скрытый в названии старого додинского спектакля. Можно предположить, что, награждая Додина, в известном смысле награждают вообще русский репертуарный театр и нашу традиционную идею театра-дома, перед которой Европа всегда испытывала священный трепет. Он (одновременно и педагог) постоянно пополняет труппу своими учениками, то есть заботится о продолжении театрального "рода".
И на родине, и на непрерывных гастролях Лев Додин остается верен идеологии и пафосу театра-семьи, возможного только на основе служения каждого общему делу. При домашнем, внутрироссийском употреблении его система взглядов часто вызывает скепсис. Внутри страны изъяны системы репертуарного театра сегодня видны отчетливее, чем ее очевидные достоинства. Впрочем, Додин действительно занят театральным строительством, в "обществе" не мелькает, завистникам и оппонентам не отвечает. Собственно говоря, МДТ остался чуть ли не единственным большим театром-домом в России, который и вправду есть за что награждать.
Никакую светлую российскую идею саму по себе никто сейчас чествовать не станет. От моды на русский театр мир излечился окончательно. Так что в Додине-лауреате видят все-таки прежде всего уникальное режиссерское дарование мирового масштаба. Мало кто сегодня сравнится с ним в стремлении к созданию театрального спектакля как законченного, сверхвесомого, отлитого в прочнейшую форму сценического высказывания. Так что заслуги Додина перед русским театром едва ли менее значительные, чем перед общеевропейским. Он научил театр вялых психологических мотивировок и актерского ансамбля строгому расчету театральной структуры на прочность.
И одновременно, что тоже немаловажно, он привил своему театру навыки прагматического существования в условиях мирового признания, мировой системы фестивалей и копродукций, мирового уровня гонораров. Когда Додин употребляет по отношению к своему театру слово "компания" (английское "company") как обозначение команды профессионалов, слышится в нем не менее явственно, чем намек на группу верных друг другу единомышленников. Конечно, многие, прежде всего в родном Петербурге, не могут простить Додину мировой славы. Многие изучают его спектакли под микроскопом — но не на предмет исследования мастерства, как следовало бы, а в поисках следов конъюнктуры. И если европейцев великий русский режиссер уже научил не делать скидок на загадки русской души, будь они неладны, то научить соотечественников уважать заслуженный чужой успех и радоваться ему не в силах даже он. Впрочем, в Таормине последнее обстоятельство роли не играет. О церемонии вручения премии "Европа — театру" читайте в одном из следующих номеров Ъ.