Чем богата земля русская? Людьми, понятное дело. А люди? Все говорят об обнищании и одновременно о высокой квалификации. Как в анекдоте: если ты такой умный, почему такой бедный? Перестать жить как в анекдоте, можно, если научиться защищать свою интеллектуальную собственность.
В советские времена об интеллектуальной собственности предпочитали не говорить — познания граждан в этой области сводились к литературному плагиату да не очень понятному иностранному слову "патент". Рынок изменил ситуацию в корне: о видеопиратстве, контрафактных экземплярах, ноу-хау, промышленном шпионаже и т. п. наслышан чуть ли не любой школьник, а молва о баснословных гонорарах эстрадных и прочих звезд доходит до каждой деревни. Тема защиты интеллектуальной собственности, а точнее, прав на результаты интеллектуальной деятельности (так называемых исключительных прав) стала как никогда актуальной. Хлопот, естественно, тоже прибавилось: раз все исключительные права стоят денег, то нет отбоя среди желающих эти деньги получить или даже взять под свою "крышу" какой-нибудь участок рынка. Проблемы касаются отнюдь не только творцов, ваятелей, создателей и примкнувших к ним бизнесменов. Достаточно пойти в театр, на концерт, купить новенький бестселлер, включить видик или просто сесть за компьютер, как вы тотчас становитесь потребителем результатов чьей-то интеллектуальной деятельности, а значит, не можете остаться в стороне от существующих проблем.
Законы есть, нужен кодекс
В том, насколько сложно бывает защитить авторские права, я убедилась на личном опыте. Произошла совершенно банальная история. Открываю свою статью, вышедшую недавно в сборнике авторитетного научного издательства, и читаю в ней то, чего сама сроду не писала. Редакторско-корректорские фантазии изобилуют ошибками. Спрашиваю, почему мне, как автору, не дали вычитать верстку. Отвечают: "Не было времени, слишком много авторов".
Произвольно внеся поправки в статью, издательство нарушило право автора на неприкосновенность произведения. Сейчас пытаемся уладить конфликт "полюбовно": в последующей части тиража этого сборника издательство обязуется все исправить. Посмотрим. Можно, конечно, обратиться в суд, но практической пользы будет немного. Российские граждане, попытавшиеся было отстоять свои авторские права (речь идет о весьма известных людях), рассказывали лишь долгую историю хождения по мукам и просили ничего об этом не писать — слишком острым и болезненным видится вопрос.
Хотя, казалось бы, законодательство об охране различных видов интеллектуальной собственности в России есть. В 1992 и 1993 годах были приняты вполне рыночные патентный и авторский законы, законы об охране программ и баз данных для ЭВМ, о товарных знаках. Россия присоединилась к основным международным конвенциям, усилила уголовную ответственность за нарушения в сфере интеллектуальной собственности.
Но в то же время единую и стройную систему законодательства об интеллектуальной собственности создать не удалось. Внушительное количество нынешних законов и указов создает большую неразбериху. Именно поэтому возникла необходимость свести все нормы воедино, кодифицировать их.
Охране исключительных прав целиком посвящен один из разделов проекта третьей части Гражданского кодекса (ГК). Разработка этого раздела завершилась осенью 1999 года, скоро проект будет официально внесен в Госдуму.
Первые две части ГК в 1994 и 1995 годах успела принять Дума первого созыва. Третья же, финальная часть российской "экономической конституции" (как нередко называют ГК) зависла, хотя прошло уже больше четырех лет. Причиной затянувшейся паузы стал сам проект, вокруг которого бушуют почти шекспировские страсти. Один-единственный V раздел третьей части ГК, призванный закрепить принципы охраны различных видов интеллектуальной собственности, обнажил весь накал борьбы за раздел рынка, идущей сейчас в России.
Раньше ставки гонораров определяло государство — сейчас цену диктует рынок. Раньше иностранным правообладателям не платили — теперь они могут зарабатывать наряду с российскими. Естественно, что драка за влияние на рынке интеллектуальной собственности идет нешуточная и более сильными ее участниками оказываются богатые иностранцы — прежде всего американцы, господствующие на мировом рынке. Американцев в первую очередь волнует вопрос, как будут охраняться их права в России и сколько они смогут зарабатывать.
Дядя Сэм и ЭВМ
О степени влияния американцев позволяет судить хотя бы ситуация на рынке программ для ЭВМ. В мире существуют две большие категории исключительных прав: авторское и патентное. Авторским правом произведения охраняются по факту их создания, появления в любой объективной форме. Речь в первую очередь идет о литературе, музыке, живописи. Сложнее обстоит дело в промышленной сфере, где изобретения, полезные модели, промышленные образцы требуют обязательной госрегистрации. Здесь охраняется только то, что запатентовано (причем обязательно в данной стране), а при выдаче патента проверяется не форма произведения, а его содержание, выраженное в "формуле изобретения".
Возникает вопрос: что важнее в программах для ЭВМ — форма или содержание? Иными словами, к авторским или к патентным правам их следует отнести. Понятно, что между программами для ЭВМ и "Евгением Онегиным" или "Лебединым озером" общих черт отыщется немного. Тем не менее американские предприниматели сумели настоять на охране компьютерных программ именно авторским правом, что и было закреплено в международных договорах. На практике это означает, что любая программная продукция охраняется уже по факту ее создания без каких-либо экспертиз и патентов, а главное — охраняется сразу во всех странах, участвующих в международных конвенциях об авторском праве.
Впрочем, программы для ЭВМ составляют не самую большую часть рынка: та же видеопродукция приносит правообладателям доход в 7,5 раз больше. Неудивительно, что основные бои разворачиваются именно здесь.
Звезды против пиратов
Тема борьбы с аудио- и видеопиратством нынче в почете. Громкие шоу-программы, уничтожение нелицензионных кассет бульдозерами, показательные шмоны на рынках. И мало кто задумывается над тем, что за шумной показухой кроются серьезные стратегические интересы. Речь идет о том, в чьих интересах, какими способами и за чей счет будут защищаться авторские права в России.
Важная деталь — какими правовыми актами защищать интеллектуальную собственность. Казалось бы, какая разница, где записать нормы об интеллектуальной собственности — в ГК или в специальных законах об отдельных видах прав. Однако практика показывает, что разрозненные законы для защиты прав малоэффективны, поскольку их легко рвут на части всевозможные лоббисты.
В роли лоббистов заинтересованные лица редко выступают от своего имени. Технология такова, что в игру вступают различные объединения, влиятельные международные организации, а порой и российские ведомства или даже частные лица (благо межведомственных противоречий у нас хватает). Наиболее активные деятели — Международная федерация фонографической промышленности и Всемирная торговая организация (ВТО), в которую Россия стремится вступить. В конечном итоге лоббисты, в том числе и ВТО, защищают интересы американских правообладателей и настаивают на защите интеллектуальной собственности по американскому образцу, то есть хотят перевести эту защиту главным образом в плоскость уголовного права.
Понятно, что американцы, заинтересованные в наиболее эффективном и дешевом для них способе защиты, проталкивают свою систему, "лицо" которой и есть те самые шмоны на рынках. Российские специалисты, однако, полагают, что американская система противоречит нашим национальным интересам: она слишком дорого обойдется российским налогоплательщикам. Проиграет в конечном итоге российский потребитель. Для России (особенно при американском засилье на рынке) приемлема скорее так называемая континентальная система защиты прав, укоренившаяся в странах Западной Европы.
ОЛЬГА Ъ-ПЛЕШАНОВА