Сегодня на чемпионате мира по фигурному катанию в Ницце, по общему мнению всех моих коллег, произойдет самое интересное событие. А именно: развязка интриги Ягудин--Плющенко. Ибо только эти двое, исходя из суммы очков, набранной ими после короткой программы, теоретически могут бороться за золото. Но если чемпион Европы-2000 Евгений Плющенко выглядел явно подавленным после исполнения короткой программы, то двукратный чемпион мира АЛЕКСЕЙ ЯГУДИН и его тренер ТАТЬЯНА ТАРАСОВА, наоборот, буквально светились от счастья. Из Ниццы — ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА.
Алексей Ягудин: теперь дело за малым — чуть-чуть удачи и везения в произвольной
— Как оцениваете свое выступление в короткой программе?
— Судейские оценки (за технику — 5,8-5,9, за артистизм — все 5,9.— Ъ) говорят сами за себя. Но, признаться, тяжко мне было выступать сегодня последним. Зал так устроен, что куда ни забьешься — все равно и реакцию публики, и оценки, выставленные судьями всем моим конкурентам, я слышал. А ведь, исходя из опыта, даже по аплодисментам могу судить, выполнил кто элемент или нет. И даже — как выполнил. Тем не менее мне удалось собраться, справиться с нервами и, честно признаться, я очень доволен своим катанием.
— Кого из соперников, кроме Евгения Плющенко и Элвиса Стойко, вам стоит опасаться в ближайшем будущем?
— Полагаю, уже человек двадцать, если не все, кто участвует в чемпионатах Европы и Мира, потенциально способны составить вполне достойную конкуренцию. Достаточно сказать, что уже на этом чемпионате в короткой программе восемь человек исполнили прыжки в четыре оборота. Вдобавок подрастают очень сильные юниоры, особенно из Китая и Японии. Никогда не знаешь, в общем, какой сюрприз поджидает тебя на очередном турнире. Возьмем китайцев: еще два года назад лучший из них занимал место в третьей десятке, а сегодня они уже реально претендуют на места на пьедестале.
— Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы, сразив судей наповал, третий раз подряд стать чемпионом мира?
— Думаю, рецепт один — работать до одури. Вот и все, собственно. Что я и делаю. Итогом едва ли не круглосуточной работы становится безупречное катание, а отсюда и восторг зрителей, и чемпионские титулы.
— На чемпионате Европы в Вене вы выступали с загипсованной рукой...
— А сразу же по его окончании я гипс снял: уж очень рука затекала. Но шишка, как видите, осталась. Видимо, надо будет оперироваться.
— Не опасаетесь ли повторения венской истории, когда вы также, выиграв короткую программу, уступили затем Плющенко в произвольной?
— Если помните, в прошлом сезоне я никогда не лидировал после короткой программы, что в общем-то заставило здорово поработать над качеством катания именно в этом виде. Теперь — дело за малым: чуть-чуть удачи и везения в произвольной. Как я понимаю, судя по набранным очкам, за золото можем бороться только мы с Плющенко.
— В короткой программе вы воплощаете образ человека-оркестра, а кто герой вашей новой произвольной композиции?
— Художник. Вот такой уж богемный получился я в этом году.
— А что вас подтолкнуло в конце сезона в корне изменить произвольный танец? (Напомним, что в прежней, мало кому понятной, композиции, с которой Ягудин выступал и на чемпионате Европы, он пытался языком танца отобразить ужасы войн всех времен и народов.)
— Прежняя программа была, на мой взгляд, хороша. Однако довольно тяжела для восприятия, скажем так, среднестатистического зрителя. Да и судей тоже. Поэтому мы с Татьяной Анатольевной решили ее в этом смысле облегчить.
Татьяна Тарасова: Алеша... он просто гений
— Вы отважная женщина...
— Мне кажется, что на той программе, которая была необычайно глубокой по содержанию, Леша очень вырос, и в первую очередь как актер. Признаться, когда мы все-таки решили сразу после чемпионата Европы ее переделать, я думала, Алексей психически надломится.
— Чье это было решение, ваше или самого Ягудина?
— Наше общее. Приехав из Вены домой, Леша позволил себе два дня отдыха, а я, предварительно подобрав музыку, делала макет новой программы. Вскоре мы ее в общем и целом буквально за трое суток воплотили уже на льду. А потом Леша ее только, как мы говорим, вкатывал. Работал он при этом, надо сказать, как каторжный. Мы с нашим тренером по силовой подготовке Леонидом Райциным ужасно боялись, что просто сорвем Ягудина. Только специалисты поймут, насколько серьезной для фигуриста была эта ломка. Потом, не забывайте, что не только время нас поджимало, но и с рукой ему надо было восстанавливаться — ведь сустав так и остался шататься. Более того, образовался еще и так называемый ложный сустав, и Леше теперь нужна операция.
— Решились бы вы менять программу, если бы Ягудин стал чемпионом Европы?
— Мы оба очень любили ту программу, но люди ее действительно не понимали. Она, как элитарное кино,— не для всех.
— А прежде в вашей практике были случаи, чтобы за столь короткий срок ученик осваивал произвольную программу?
— Никому из тех, с кем я работала, такое не по плечу. Алеша... он просто гений. И потом, у него не оставалось другого выхода, так как из-за стены непонимания публикой прежней программы он ощущал постоянный внутренний дискомфорт. Ему необходим был прежде всего эмоциональный всплеск.
— Судя по настроению Алексея, который просто светится и готов раздавать интервью направо и налево, ему самому новая программа очень нравится...
— Мне повезло — практически за один день найти к ней музыку. Это современная обработка известных тем из оперы Пуччини "Тоска". Леше она понравилась, и, естественно, во многом благодаря музыке, с точки зрения артистизма в "художнике" он превзошел сам себя. А ведь когда я брала Ягудина, мне говорили: "Ты что, с ума сошла? Летающую табуретку какую-то взяла!" Безусловно, Леша очень одаренный от природы фигурист. Плюс мама его родила сильным и неординарным человеком.
— А вы не хотите взять себе под крыло какую-нибудь, например, китайскую "летающую табуретку"?
— Нет. Хочу только одного — чтобы Леша, которому все-то двадцать, еще рос, рос и рос.