Вчера Министерство иностранных дел предупредило ЕС: "Любые односторонние действия могут лишь привести к ответным мерам и ненужному осложнению отношений". Наш МИД не часто угрожает загранице, а если и угрожает, то только по поводу событий в Югославии или Чечне. Однако на сей раз российские дипломаты решили взять под защиту отечественных экспортеров стали, которым Европа на 12% сократила экспортные квоты.
Это прецедент. Защитой отечественных производителей и экспортеров у нас обычно занимается Минторг, но не МИД. Хотя отстраненная позиция МИДа в этом вопросе всегда подвергалась критике как в самом правительстве, так и в левой оппозиции.
Причем резкая реакция МИДа на 12-процентное сокращение ЕС стальных квот была беспрецедентно оперативной. Комиссия по защитным мерам во внешней торговле поздно вечером 17 марта приняла решение "адекватно" ответить на дискриминационные меры ЕС, и спустя всего лишь пять дней (своего рода рекорд для российской бюрократической системы) МИД сделал первый ответный официальный шаг в стальной войне между Россией и ЕС. То, что вести войну против ЕС поручили МИДу, а не Минторгу, объясняется прежде всего тем, что речь идет не сколько о материальных потерях (хотя и они немалые — прямые потери российской стороны от сокращения квот ЕС в 2000 году оцениваются в $20 млн), сколько о потере политического лица.
За последние три года Минторгу, казалось бы, удалось договориться с КЕС о том, что стальные, а также текстильные квоты будут расти, а не сокращаться. Сделать это удалось во многом благодаря тому, что Москва пригрозила резко сократить импорт европейских ковров. Именно после этого Брюссель смягчил свою позицию и в сфере торговли сталью. Но в прошлом году переговорная ситуация вновь обострилась. Москва резко — до 15% — повысила экспортные пошлины на лом черных металлов, что увеличило цены на это сырье для европейской металлургии. Недовольные европейцы несколько раз уже угрожали ответными мерами, в том числе и снижением стальных квот. Однако в соответствии с соглашением о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС это можно было сделать, лишь доказав факт демпинга со стороны России. Пока это Брюсселю не удалось.
Тем не менее доступ российской стали на европейский рынок был ограничен. Однако сделано это было фактически по политическим причинам — из-за продолжения войны в Чечне. Несмотря, кстати, на то, что возможность применения таких мер также не предусмотрена соглашением между Россией и ЕС. Итак, стальной войны вряд ли удастся избежать. Пока Россия лишь пригрозила ответными мерами. Но то, что тот же металлолом будет продаваться в Европу еще дороже, не вызывает сомнений.
КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН