Не было гроша, да вдруг алтын. На этой неделе телеканалы словно решили совокупными усилиями объяснить зрителям, что такое настоящее, классическое американское кино в лучших его проявлениях. Даже хронологическая последовательность соблюдена. Начинать следует, естественно, с одного из краеугольных камней Голливуда, "Рождения нации" Дэвида Уорка Гриффита (1915) ("Культура", 10 марта, 12.40, *****). Если попытаться предельно упрощенно объяснить роль Гриффита (1875-1948) в истории мирового кино, то можно сказать: "Люмьер — Бог, а Гриффит — пророк его". С его именем связывают изобретение всех выразительных средств кинематографа, которые, конечно же, не имеют конкретного индивидуального авторства. Если следовать мифу, то Гриффит изобрел и крупный план, "чтобы сохранить для вечности лицо любимой женщины", и параллельный, и перекрестный монтаж как способы чисто киношного развития действия. Справедливее будет сказать, что он первым соединил все эти открытия в саморазвивающийся киноязык и первым создал шедевры "большого стиля", отмеченные авторской рефлексией и наваждениями.
Самый известный его фильм да и один из образцов Кино как такового — амбициозная "Нетерпимость" (1916), где параллельно разворачивающиеся истории из вавилонской истории, Евангелия, Варфоломеевской ночи и быта современных американских рабочих сливались в проповедь против нетерпимости. Однако сам Гриффит был далеко не образцом политкорректной терпимости, о чем свидетельствует как раз "Рождение нации", экранизация двух романов преподобного отца Томаса Диксона "Человек клана" (так и должен был изначально называться фильм) и "Леопардовые пятна". Как вы уже, очевидно, поняли, Диксон был оголтелым расистом, воспевающим Ку-Клукс-Клан. История двух семей — Стоунменов, поддерживающих северян, и Кэмеронов, убежденных южан,— дала возможность и самому Гриффиту выразить свои собственные взгляды "истинного южного джентльмена".
Прогрессивная общественность призвала к бойкоту фильма и манифестациям. Но несмотря на идеологическую сомнительность фильм, снятый за сумасшедшие по тем временам $100 тысяч, пользовался бешеным успехом: только в Нью-Йорке он был показан 6266 раз, всего же его посмотрели 100 миллионов человек, он принес рекордные 20 миллионов чистой прибыли — что и позволило Гриффиту приступить к "Нетерпимости". Конечно, этот успех объясняется не столько расовыми предубеждениями американцев, сколько красотой и динамикой самого фильма. Классические сцены: битва под Питерсбургом, убийство девушки похотливым "негром" и спасение куклуксклановцами Кэмеронов. И хотя люди клана — несомненные подонки, их скачка в белых балахонах на выручку осажденной семьи остается классическим примером того, как "благородные герои приходят на помощь". Забавно, что одного из куклуксклановцев играл будущий гений вестернов Джон Форд. Как он признавался потом, играл без особого успеха: ничего не видя в дурацком балахоне и колпаке, ударился о ветку и упал с коня.
Если о Гриффите все хоть что-то да слышали, то другой чисто американский гений Джон Касаветис (1929-1989) в России практически неизвестен. Когда-то в прокате промелькнула только его "Глория". "Потоки любви" (1984) (ТВЦ, 16 марта, 0.25, ****) — предпоследний фильм этого независимого режиссера, выстроившего свой дом напротив Беверли-Хиллз (в знак противостояния Голливуду) и игравшего в коммерческих проектах (муж в "Ребенке Розмари" Романа Поланского или джазовый детектив в сериале "Джонни Стакатто"), чтобы вкладывать гонорары в собственные фильмы. Он снимал фильмы о растерявшихся, потерянных людях "по-семейному": в "Потоках любви", "авторской мелодраме" о встрече после долгой разлуки брата и сестры, их играют сам Касаветис и его муза, жена, верная актриса Джин Роулендс. С точки зрения киноязыка, Касаветис так же важен для нашей эпохи, как Годар или Фасбиндер. Его фильмы начинаются всегда словно с полу-слова, полу-взгляда, зрители попадают в историю, начавшую разыгрываться задолго до того, как прозвучала команда "Мотор!" и верную законам джазовой импровизации. И это впечатление не обманчиво. Алхимик монтажа Касаветис зачастую просто отрезал начало первой сцены, добиваясь эффекта зрительского присутствия.
Касаветис рано ушел, сраженный виски, сигаретами и печалью. Но до сих пор здравствует один из "динозавров" героической эпохи Голливуда 94-летний Билли Уайльдер. Один из племени венских евреев-иммигрантов, дебютировав как блестящий автор диалогов, он создал ключевые фильмы 40-50-х годов: своеобразную трилогию о том, как людей губят женщины, алкоголь и амбиции ("Двойная страховка", 1944; "Потерянный уик-энд", 1945; "Бульвар Сансэт", 1950), трагикомедию о послевоенной, униженной Германии "Иностранные дела" (1948), отвязанные "В джазе только девушки" (1959). В его честь названо модное берлинское кафе. В его фильмографии практически нет плохих фильмов. ОРТ предлагает на неделе сразу два фирменных образца уайльдеровского стиля. "Семь лет желания" (1955) (11 марта, 19.05, ***) — комедия о "маленьком американце", отправившем семью на каникулы и втюрившемся в очаровательную соседку (Мэрилин Монро). Именно в этом фильме есть легендарный эпизод: Мэрилин останавливается на решетке метрополитена, и волна воздуха высоко вздымает ее юбки. "Квартира" (1960) (12 марта, 0.30, ****) — тоже как бы комедия о маленьком клерке (Джек Леммон), холостяке, неудачливом в любви и вынужденном предоставлять свою квартирку начальникам разного ранга для внебрачных утех, а самому — мерзнуть под собственными окнами. Естественно, он влюбился в такую же одинокую, как он сам, девушку, пассию своего подлого шефа (лучшая роль Ширли Маклейн). Но Уайльдер не просто обладает редким даром органично переходить от смешного к трагическому, от водевиля к пафосу. В "Квартире" он создал почти кафкианский образ бюрократической вселенной.
На таком ослепительном фоне кинематографической классики как-то обыденно смотрятся даже лучшие образцы современного кинематографа. Тем не менее необходимо отметить "Высокие каблучки" (ТВЦ, 11 марта, 21.30, ***), фирменный образчик стиля Педро Альмодовара, которому в этом году, кажется, светит "Оскар" за фильм "Все о моей маме". Сюжет: звезда шансона вернулась в Мадрид после 15-летнего отсутствия, дабы обнаружить, что дочь вышла замуж за ее любовника, которого, естественно, вскорости убьют. Стиль: Альмодовар еще не растерял своего анархистского юмора и способности, как Уайльдер, переходить от трагического к бурлескному, но уже приобрел гламурный лоск. Можно и пересмотреть в энный раз "Чужих" Джеймса Кэмерона (1986) (ОРТ, 12 марта, 22.00, ****), один из лучших фильмов ужасов, где впервые Кэмерон сконцентрировался на образе женщины-воительницы, которую потом возведет на пьедестал в "Терминаторах".