Если в последние месяцы кто и вспоминает австрийскую столицу, то исключительно в связи с правительственным скандалом и Йоргом Хайдером. Между тем политические страсти не мешают светской Вене следовать своим исконным традициям. Позавчера ежегодным балом в Венской опере закончился очередной бальный сезон. До оперного бала венцы имели возможность посетить множество подобного рода мероприятий. К балу кофеваров в императорском дворце Хофбург по приглашению австрийского представительства по туризму приобщился корреспондент "Коммерсанта" РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Вообще-то, бал в Опере — это не совсем конец. Судя по длинному календарному плану, танцевать вальсы в городе вальсов можно будет еще аж до конца июня. Но все-таки с оперным балом двухмесячный сезон бальных мероприятий в Вене считается закрытым. Сказать, что текущая политика никак не повлияла на нынешние празднества, нельзя. Так, в Опере, куда в прошлые годы слеталась туча звезд европейского высшего света, на этот раз самым именитым зарубежным гостем оказался казахский президент Нурсултан Назарбаев. Одно это уже вызывает глубокую озабоченность за судьбу венской светской жизни при новом составе австрийского правительства.
Кофеваров, устроивших бал в императорском дворце Хофбург, судя по всему, тоже беспокоит наметившаяся изоляция страны. Поэтому свой бал они провели под девизом "Франция в Вене": наприглашали множество разнообразных французов и разыграли среди гостей несколько новеньких "Пежо". Но они почти никому не достались. Зато гостинцы поскромнее, от торта до бутылочки божоле, выиграл едва ли не каждый второй. А каждая пришедшая дама получила подарок без всякой лотереи, чисто по половому праву. На солидных балах так положено.
Бал кофеваров числится в Вене одним из самых престижных. Гораздо престижнее, чем у кондукторов и садовников, и почти такой же престижный, как у юристов или солистов филармонического оркестра,— балы в городе устраиваются по цеховому или, что реже, по национальному признаку. Но билеты, естественно, покупаются без предъявления паспорта или диплома. А так как Вена славится своими кафе, прийти на бал кофеваров считается правильным выбором.
"Только не пиши потом, что у дам зябнут плечи",— напутствовал меня перед поездкой редактор отдела. Видимо, он начитался светских хроникеров. Бестактно расспрашивать венских дам об их подлинном самочувствии мне, однако, не пришлось. На балу кофеваров было так душно, что плечи определенно потели. В тридцати пяти залах дворца Хофбург, включая бывшие покои Марии-Терезии, было не протолкнуться. Публика бесконечно перетекала из зала в зал, по плотности потока напоминая переход между "Пушкинской" и "Чеховской" в час пик при одном неработающем эскалаторе из двух.
Правда, были и танцы. Причем не только вальсы, но и под джазовый оркестр, и даже ламбада. Танцевать не стесняется никто, а те, кто путает ногу под непременного Штрауса, похоже, получают даже большее удовольствие, чем отличники из бесчисленных школ бального танца. Среди прочих увеселений следует упомянуть фотографирование на фоне статуи Франца-Иозефа, выпивание немереных количеств кофе и вина, поглощение гуляша и картофельного салата. Едят на балу почему-то гораздо охотнее, чем танцуют.
Не понять загадки венской души: почему пьют много, но никто не напивается? Почему едят от души, но сохраняют здоровый аппетит? Поутру, часа в четыре, к дверям Хофбурга подтягиваются заспанные торговцы хот-догами, по виду — балканские эмигранты. Их опыт показывают, что выходящие с балов люди в первую очередь желают подкрепиться. Хотя и внутри дворца пива с сосисками хоть отбавляй. Иные залы, не толпись в них люди в вечернем, больше напоминают какую-нибудь мюнхенскую пивную, нежели венский салон.
"Они все наверняка голосовали за Хайдера",— оглядев вальсирующий главный зал Хофбурга, с ненавистью шепнул мне на ухо знакомый австриец, патентованный социал-демократ. Честно говоря, у меня столь грустного ощущения в целом не сложилось. Действительно, у некоторых местных кофеваров вид довольно реваншистский, даже в black tie. Но на балы, оказывается, ходит и удивительно много молодежи вполне прогрессивного астенического вида, в очочках и с внятно читающейся в глазах иронией по отношению к собственным смокингам. Впрочем, они чувствуют себя тут в своей тарелке, хотя более органично смотрелись бы в библиотеке, популярном кафе "Эйнштейн" или на новомодной дискотеке "Нахтшихт".
Кстати, о дискотеке. Самое большое мое потрясение от посещения Хофбурга состояло в том, что на великосветском балу предусмотрена дискотека. Правда, небольшая и в подвале, но самая натуральная, с кислотных цветов иллюминацией, "отвязным" ди-джеем и оглушающей техно-музыкой. Забавно было наблюдать за солидными херрами в смокингах и их фрау в длинных платьях, которые, отдав положенную дань церемонным вальсам и французскому шампанскому, ныряли в подземелье, чтобы минут десять оттянуться по-современному. Правда, перед тем, как юркнуть под надпись "Диско", они быстро оглядывались — не видит ли кто из знакомых этой постыдной измены. Как ни крути, стремиться с бала на дискотеку исстари считается порочным желанием. Но люди хотят и потому идут. Все-таки это Вена, город не только Иоганна Штрауса, но и Зигмунда Фрейда.
Между прочим на лестнице, ведущей в подвал, весьма прохладно. Это единственное место, где дамы недовольно поводят плечами — они наконец-то действительно зябнут.