Подведены итоги конкурса "Мост в Москве XXI века". Первую и единственную премию получили молодые архитекторы. По сути, это событие можно рассматривать как поворотный этап в московской архитектуре.
Победа Дмитрия Амелина, Ильи Вознесенского, Алексея Кононенко и Михаила Лейкина выглядит почти сенсацией. В конкурсе, где, с одной стороны, принимали участие лучшие мастера "бумажной архитектуры", а с другой — любимый фантазер московского правительства Борис Улькин, вдруг премию берут едва ли не вчерашние студенты. Все равно как если бы юное неизвестное дарование переиграло Ростроповича на конкурсе виолончелистов.
В пояснительной записке к проекту победители представляют свой замысел в возвышенно-медицинском стиле. "Сущность транспортных заболеваний требует появления коммуникаций, не подчиненных радиально-кольцевой гравитации. Такой 'практальной' коммуникацией становится сеть мостов, расположенных параллельно руслу Москвы-реки". Суть идеи — мост вдоль реки. Это бесконечные кишки-тоннели, которые свободно стоят над водой и по которым ездят машины.
Проект не слишком красив — холодные компьютерные распечатки сильно проигрывают изысканной графике "бумажника" Юрия Кузина или фотоколлажу Ильи Уткина. Он не самый остроумный — "практальные" сюжеты этого проекта кажутся довольно вымученной шуткой. Мост Сергея Чуклова, выстроенный в подполе собственной квартиры над реконструированным ручьем Кукуй, обнаруженным благодаря чутью домашней черепашки, выглядит куда занимательнее. Выбор победителей сначала обескураживает.
Отчасти это предопределено некоторой несообразностью организации. Назвав конкурс "Мост XXI века", вроде бы намекнули — это не совсем про мост, это скорее про XXI век. К участию настоятельно пригласили "бумажников" — им звонили, напоминали и требовали проектов. Уговорили, а "бумажники" — это специальные фантазеры, которые моста в простоте не сделают. При этом критерием оценки проекта жюри избрало его практическую пригодность для использования в реальной ситуации современной Москвы. То есть практичную "мостовость". С такими требованиями логичнее обратиться в институт мостостроения, а не к проверенным фантазерам-утопистам.
Правда, диктовалось все это не специальной злокозненностью организаторов, собравших "бумажников", чтобы сказать им: фантазеры вы, конечно, известные, но в практическом отношении мало чего стоите. Тут соединились две противоречащие друг другу логики. С одной стороны, участие в конкурсе известных мастеров, выигравших массу зарубежных конкурсов, остро необходимо для представительности. С другой стороны, организовавшая конкурс Москомархитектура — организация практическая, ей фантазии финансировать не положено, поскольку из мэрии могут отругать.
Посему жюри выступило со специфических позиций руководителя с крепкой хозяйственной хваткой, которому предложили оценить полеты свободной фантазии. Ситуация, широко известная по советским временам — обычно в таком случае на поверхность выныривает провинциальный изобретатель, усовершенствовавший швейную машинку до того, что путем вращения ручки можно одновременно и шить, и связываться с Марсом. В силу хозяйственной направленности кругозора руководитель не может не поддержать швейной машины. Если до Марса не дозвонятся, то хоть шить будут.
Самое интересное, что подобный проект на конкурсе был. Автор первоначальной идеи вырыть яму на Манежной площади Борис Улькин, впоследствии смененный Михаилом Посохиным, придумал такой мост. На берегу стоит водокачка, соединенная с мостом-пакетом из прозрачного углепластика. Из водокачки вода поступает в пакет, он накачивается и становится мостом вроде водяного матраса. Чтобы вода не замерзала, с ней производятся некие научные действия. "Вода, — пишет в пояснительной записке Улькин, — первоисточник всего сущего. Она имеет самую компактную структуру. Это трехмерный тетраэдр. Плазменная субстанция из взвешенно-фиксированных воздушных элементов и воды превращена в упругий материал. Все это батисфера с обратным знаком".
И в общем-то, если бы эта "батисфера с обратным знаком" победила, конкурс приобрел бы классические черты советского мероприятия. Так и видишь, как глаз крепкого хозяйственника разгорается от этой идеи. "Вот! Думаем, где деньги на мосты брать — а они ж под ногами. Из воды надо строить! Из воды! Она ж, как вот товарищ образно сказал, трехмерный тетраэдр, основа всего сущего, ее ж кругом до кузькиной матери!"
Однако вышло по-другому. Конкурс был основан на несоединимом сочетании художественной фантазии с практической полезностью. Но выигравший проект их соединяет. С одной стороны, мост вдоль, а не поперек реки — типично "бумажная" идея. За ней стоит прямое противостояние сложившемуся порядку вещей. С другой, вдруг оказывается, что этот проект, словно специально придуманный для издевательства над идеей моста, замечательно функционален, поскольку решает кучу транспортных проблем.
Самое важное здесь то, что этот проект знаменует собой приход в архитектуру долгожданного поколения Next. Собственно, оно и спасло конкурс. Бумажники в своем творчестве исходят из того, что любая интересная идея будет изгажена и выброшена, если она дойдет до практической реализации в условиях родного строительного комплекса. Посему они изначально фантазируют в том направлении, чтобы до реализации не дошло. А эти позволяют себе раскованно фантазировать на тему реальных градостроительных проблем. У них нет комплексов общения с родиной.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН