премьера / театр
Репертуарный сегмент "для взрослых" киевского ТЮЗа пополнился мелодраматической комедией "Осторожно — женщины!". От спектакля режиссера Ирины Стежки по пьесе "во французском вкусе" белорусского драматурга Андрея Курейчика можно ожидать того, чем обычно радуют французские комедии,— легкого непринужденного разговора о любви и искусстве. Подслушала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Драматурга и сценариста Андрея Курейчика театралы постсоветского пространства называют "белорусским вундеркиндом". Он, конечно, давно не ребенок, но к своим тридцати успел подозрительно много: окончил юридический факультет Белорусского государственного университета и аспирантуру по специальности "журналистика", прошел режиссерскую стажировку в ГИТИСе, написал более двадцати пьес, идущих в театрах всего мира, сценарии для кассовых фильмов "Любовь-морковь" и "Любовь-морковь-2", организовал театральный фестиваль и снялся в нескольких фильмах. Куда труднее сказать, чего господин Курейчик в своей жизни еще не делал и чего от него можно ожидать. Зато известно, что в нынешнем году на экраны выходит фильм, основанный на его пьесе "Осторожно — женщины!".
Эта пьеса, после белорусской премьеры 2002 года пережившая большое количество постановок, сделана по-гениальному просто. В первом действии богемный парижский художник Серж Дюбуа (Александр Череватенко, а в не менее удачном втором составе — Константин Попудренко) по очереди принимает в своей крохотной квартирке троих дам: восторженную студентку филологии Лулу (Татьяна Негрий, Марина Андрощук), диковатую барменшу Жаклин (Иоланта Пилипенко, Ирина Лановенко) и светскую львицу, маркизу Марисабель (Марина Лях, Людмила Загорская). Во втором же действии, как и положено по жанру, все эти дамы случайно оказываются в одно время в одном и том же месте. Связав несчастного Сержа и выпив для начала по стакану недамского коктейля (коньяк, водка, ром и виски, употреблять не взбалтывая), они начинают судебный процесс над общим любовником.
Все самое главное, что зритель должен помнить после выхода из зала, драматург вписал в роль любвеобильного Дюбуа: что женщина скорее поверит в притянутую за уши небылицу, чем посмотрит в глаза правде и что даже самые безумные конфигурации любовных (и не только) отношений, как правило, негласно устраивают всех партнеров. И, как ни старайся, все останется так, как должно быть, но и в этом есть своя прелесть. Это ведь как с плановым отпуском, откуда возвращаешься всегда в ту же точку и те же обстоятельства, из которых уехал.
Вот и спектакль ТЮЗа заканчивается тем, с чего начинался, и выходит, что все происходившее между его началом и концом — бессмысленно и прекрасно как настоящее искусство. Пока герой-художник приспосабливается под подруг и размышляет о смысле жизни, три его разношерстные музы создают на сцене комедию положений, в которой рядом с бесхарактерным, а затем и вовсе обездвиженным мужчиной есть место другим важным для женщин вещам — музыке, сладостям и косметике. Под песни на балконе Малого зала они вытанцовывают задушевные па-де-труа, а конфеты и тюбики с чудесными эликсирами молодости служат вещественными доказательствами на самодеятельном судебном процессе.
Три стакана коктейля, которые героини выпивают в начале второго действия, развязывают режиссеру-постановщику Ирине Стежке руки, упрощая задачу и ей, и актрисам. Алкоголь делает студентку, маркизу и барменшу одинаково смешными, смывает наносное и помогает договориться дамам, которые, не имей они общего любовника, вряд ли когда-нибудь встретились бы.
К разговору о том, что алкоголь и мужчины сближают противоположности настолько, что их бывает непросто отличить друг от друга, подключился и художник-постановщик Олег Татаринов. Задник он разукрасил "негативами" анатомических этюдов Сержа Дюбуа, слева выставил в ряд портреты трех муз, а над диваном, где сосредоточено основное действие, рассадил с десяток чучел голубей, о социальной иерархии которых известно так же мало, как о "естественном" человеке.