20 февраля скончался Фриденсрайх Хундертвассер, известнейший австрийский художник и архитектор.
Последние годы Хундертвассер жил в Новой Зеландии. На прошлой неделе он отправился на яхте "Королева Елизавета Вторая" на родину в Австрию. Он умер от сердечной недостаточности. Яхта вернулась в Веллингтон — в соответствии с завещанием Хундертвассера он будет похоронен в своем новозеландском поместье.
Хундертвассер родился в Вене 15 декабря 1928 года. Тогда его звали чешским именем Стовода. В 1948 году он поступил в венский высший колледж искусств. В 1949-м счел свое профессиональное образование законченным и отметил это самопереименованием на немецкий язык. Сто-вода стал Хундерт-вассером.
Это слово ему очень нравилось. Своим домам Хундертвассер тоже давал имя — как кораблям, но при этом всегда свое собственное. Хундертвассерхауз в Вене — главный туристический объект города, в общем-то не бедного на памятники архитектуры и истории. Хундертвассерхауз в Бед-Содене столь же обязателен для туристов, посещающих Франкфурт. В церковь святой Варвары в Бернбахе возят всех туристов из Граца, хотя в этом университетском городе есть готический и ренессансный соборы. Это уникальная ситуация, когда современный архитектор столь невероятно туристически популярен. При этом профессиональные архитекторы его здания считали кичем и его самого за коллегу не держали.
Больше всего хундертвассерхаузы напоминают пряничные домики. Это хаотичное собрание башенок, лесенок, кубиков, причем стенки их словно вылеплены из теста и отличаются художественной неровностью. Вылепленное он раскрашивал в очень яркие цвета, похожие на глазурь. Каждая квартира отличалась своим цветом на фасаде. Получалось пестренько и очень весело.
Самодеятельных архитекторов вообще-то довольно много. В советское время радикальные критики время от времени, съездив в Тбилиси или Ереван, публиковали материалы про таких персонажей, превращавших собственные дома в произведения наивного искусства. Все эти произведения отличались сходством с детским домиком из пластилина, все их авторы говорили что-то исключительно доброе про то, что нужно радоваться солнцу и быть ближе к природе.
Потенциал темы, однако, был крайне органичен. Самодеятельный архитектор — явление, аналогичное наивному художнику. Можно сказать, что Хундертвассер — это нечто вроде Анри Руссо или Нико Пиросмани в живописи. Но отличие в том, что архитектура требует не только таланта, но и массы знаний. Канализацию невозможно провести на одной художественной интуиции. Поэтому самодеятельные таланты в архитектуре обычно строят только один дом. И тот собственный, с удобствами во дворе.
Хундертвассер же, обладая ровно тем же набором знаний, что и другие самодеятельные архитекторы, ухитрялся получать крупные правительственные заказы, строить большие многоквартирные дома, церкви, учебные заведения. Разумеется, не сам, а с помощью квалифицированных архитекторов, которые при этом оставались безымянными. Он рисовал фасады, архитекторы потом придумывали, как в этом можно жить. При этом ему удалось убедить государство, население и туристов в том, что такой способ строительства и есть лучшее, что может дать современная архитектура.
Хундертвассер соединил разные идеи и на них создал новую стилистику, которую можно обозначить как хундертвассердрайв. Во-первых, это дух хиппи. Здание становилось выражением свободы в духе "будем как дети" и росло в разные стороны, как все цветы сразу. Во-вторых, это авангард как противостояние сложившимся канонам. Здания его оказывались не похожи ни на что, что принято строить. В-третьих, это местные традиции — плавность линий, яркая декоративность, использование глазури в его постройках он обосновывал развитием традиций культовых для Австрии фигур Отто Вагнера и Густава Климта.
Дальше — самое важное. Все эти хиппи, авангарды и утонченный венский декаданс начала века устроены таким образом, что нормальных граждан эпатируют и пугают. Хундертвассер же переводил их в образ милых обывателю пряничных домиков. Засыпанные легким снежком, его домики отчаянно напоминали милые рождественские картинки из старонемецкой жизни. То есть, с одной стороны, высокое искусство, которое уважать надо, но трудно, а с другой — похоже на картинки из детства. Вон внучка и сейчас точно так же лепит. У нее и в детском саду по рисованию пятерка, наверное, станет великим архитектором.
Естественно, власти и население его поддерживали, а профессиональное архитектурное сообщество приходило в ярость. Было от чего. Постройки Хундертвассера легко объявить кичем. Но есть в них одно свойство, от которого как-то трудно абстрагироваться. Профессиональная архитектура всегда пытается навязать заказчику некие профессиональные ценности. Хундертвассер ничего не навязывает. Он апеллирует к тому доброму, что есть в сказке, и это такое доброе, что остальное население разделяет с ним с детства.
При этом он как-то не задавался вопросом о том, насколько это безвкусно. Он просто строил очень добрые здания. До его смерти его еще можно было называть пожилым хиппарем и шарлатаном. Теперь он остался лишь великим архитектором, фантастически любимым в своей стране.
ПЕТР Ъ-ЦВЕТКОВ