Не стало Юрия Черниченко. Он испытывал на себе все, о чем писал
Мне себя не в чем упрекнуть, все, что он меня когда-то попросил, я ему отдал. "Водка "Московская", одна бут., 0,5 литра". Оба талона со штампом "1984 г., март". Собирание продуктовых талонов было будто обратной стороной его профессии. Я бы назвал его крестьянским публицистом. С горячностью чудака он воевал против системы, которая и привела крестьянскую страну к талонной системе распределения. С ним могли соглашаться или нет, но его знали в каждом доме еще и потому, что он вел на главном телеканале СССР популярный "Сельский час". Но время, казалось, от него постоянно отставало. Он нашел первого фермера, когда в России их еще не было. Поклялся поднять первую рюмку водки, лишь когда страна начнет экспортировать хлеб, а нам тогда и импортного не хватало. Задумал с единомышленниками Основы законодательства о земле еще в те времена, когда Герой Социалистического Труда и пропагандист колхозов Василий Стародубцев приветствовал его: "Ну, как работается на Пентагон?" Шесть лет молодой Черниченко трудился на целине трактористом и даже стригалем овец. И с тех пор все, что писал о селе, как-то испытывал на себе. Защищал фермеров и сам пытался вести фермерское хозяйство на 15 га в Княгининском районе Нижегородской области. Приходил в редакцию с корзиной яблок и рассказывал свой будущий материал о том, как крестьянину некуда деть свой урожай. Даже если бы 20 лет назад он написал для "Огонька" лишь одну статью "Земля и воля" о новом социальном типе крестьянина, которому не нужен колхоз, то и тогда бы вошел в историю нашего журнала. Юрий Дмитриевич мерил жизнь и людей отношением к земле. Возможно, мы и до сих пор не поняли, какая это важная мера.