Фестиваль джаз
Обаяние джазового форума в Монтре, во всяком случае первой его половины, генерируют женщины. Впереди в программе — Жанель Монэ, Регина Спектор и Тори Амос. Но уже сейчас БОРИС БАРАБАНОВ не жалеет о том, что на старте фестиваля посещал в основном концерты певиц.
Правда, первый контакт с поющими женщинами чуть не убил веру в силу слабого пола в популярной музыке. Выступление балтиморской группы Beach House в декорациях из поникших ангельских крыльев представляло собой дурной дрим-поп, от которого тянуло в сон и одновременно хотелось, как липкого слизняка, стряхнуть с себя болезненное обаяние девушки по имени Виктория Легран. Еще печальнее был тот факт, что в этот день отменила свое выступление на фестивале бас-гитаристка и монументальная героиня стоунер-рока Мелисса Ауф дер Маур, которая недавно выпустила очередной потрясающий диск.
Корреспонденту "Ъ" так и не удалось проникнуться магнетизмом музыкальной ипостаси Шарлотты Генсбур. Дочери Сержа Генсбура и Джейн Биркин повезло не только с родителями, но и с кинокарьерой и с продюсерами. В прошлом году, например, госпожа Генсбур маячила на горизонте массовой культуры одновременно в связи с ролью в "Антихристе" Ларса фон Триера и с альбомом "I.R.S.", который ей спродюсировал Бек Хансен. Посмотреть на такую девушку просвещенная публика бежит со всех ног. Но концертная версия Шарлотты, показанная в Miles Davis Hall, оказалась зрелищем довольно однообразным, если что и отличало на сцене госпожу Генсбур от госпожи Легран, так это то, что лицо у нее поизвестнее, хотя и примерно такое же усталое.
В этот же вечер несколькими этажами Дворца конгрессов выше в Auditorium Stravinsky программу джазовых стандартов исполняла оперная певица Джесси Норман. Ощущение крайне странное. Музыку, изобретенную для клубов и казино, вложили в совсем не джазовую грудную клетку женщины с безразмерным диапазоном. В итоге из пьес Джорджа Гершвина и Дюка Эллингтона исчезло практически все человеческое. Джаза в этом было мало, но было хотя бы не скучно.
Нора Джонс полностью оправдала в Монтре все свои Grammy. Она представила свой прошлогодний альбом "The Fall", сдвинувший ее стиль от чистого фортепианного поп-джаза в сторону мрачноватой американы. Госпожа Джонс аккомпанировала себе на гитаре, зал ликовал.
Но самым эффектным шоу фестиваля пока стоит считать выступление в Монтре The Dead Weather. Это очередная супергруппа, собранная основателем The White Stripes и лидером сегодняшнего белого блюза Джеком Уайтом. Джек Уайт здесь формально главный, хоть и сидит за барабанами, лишь изредка выходя на авансцену. С залом общается он, и коллег представляет публике тоже он. Поначалу казалось, что этим своим новым проектом он хочет сказать, что гаражный блюз а-ля The White Stripes может существовать в режиме караоке. Ведь вокалистка Элисон Моссхарт, временно покинувшая группу The Kills, для такой музыки вроде бы не приспособлена и поет своим постпанковым голосом как может. Однако в кратчайшие сроки девушка перетянула все одеяло на себя и устроила такой сценический беспредел, что сравнивать ее с ныне живущими коллегами-девушками было бессмысленно. Что-то похожее, вероятно, творила в прошлом веке Дженис Джоплин.
Страсти такого накала сегодня встречаются редко. Элисон Моссхарт сметала все на своем пути, иногда без сил падая на мониторы, а группа играла, наверное, лучший рок, который когда-либо сочинил Джек Уайт. Буквально все в Miles Davis Hall смотрели на сцену, открыв рот. От людей с инструментами исходила натуральная животная энергия, никак не обусловленная тем, кто на каком играет, кто на что учился и кто что умеет. Зонты, использованные в дизайне шоу, кажется, и впрямь покрылись каплями — от конденсированной влаги, в которой плавал этот разрывающий барабанные перепонки возвышенно-истеричный рок. Когда в финале Джек Уайт и Элисон Моссхарт сошлись у микрофона в выворачивающем душу блюзе, не было сомнений, что The Dead Weather нужно сегодня смотреть живьем при первой же возможности. Пока Джек Уайт не придумал какой-нибудь следующий проект.