Не утихают страсти вокруг смены руководства на Качканарском ГОКе. После того как четверо из семи членов совета директоров ГОКа провели заочное собрание, избрали нового гендиректора и председателя совета директоров, а затем выдворили с комбината его руководителей — гендиректора Джалола Хайдарова и председателя совета директоров Дамира Гареева, газеты и телеканалы заговорили о захвате комбината. Смещенные руководители уже изложили Ъ свое мнение о конфликте. Теперь на вопросы корреспондента Ъ НИКОЛАЯ Ъ-ИВАНОВА отвечает новый директор ГОКа АНДРЕЙ КОЗИЦЫН.
--Что произошло на предприятии 28 января?
— Трижды правительство области обращалось к Хайдарову и Гарееву с предложением собраться, чтобы обсудить последствия аварии (прорыва плотины шламохранилища.--Ъ), которая произошла на ГОКе в прошлом году. Дважды с этой инициативой выступали и другие члены совета директоров. Реакции не последовало. Поэтому в пятницу 28 января было решено провести заочный совет директоров и избрать нового гендиректора и председателя совета директоров. Я получил протокол о своем назначении вечером. Сразу поехал в Качканар. Со мной был только что назначенный заместитель директора по охранному режиму Валерий Абрамов и два милиционера. В 23.15, предъявив охране протокол, я зашел к Гарееву. Мы разговаривали на "вы", очень корректно. Прибыл начальник милиции Качканара, представители администрации города. Гарееву сказали: хочешь — оставайся, хочешь — уходи. Он же член совета директоров, его может снять только собрание акционеров. Он остался, вызвал руководителя "Мая" (общественно-политическое движение Свердловской области.--Ъ) Александра Буркова. Приехали два автобуса "майцев". Гареев из окна закричал, что его здесь удерживают, позвал на помощь. Хотя его никто не держал.
— Кто был инициатором смены власти на ГОКе?
— Заседание совета инициировал министр промышленности Свердловской области Семен Барков.
— Какова была позиция Росселя? Знал ли он о готовящихся переменах на ГОКе или был поставлен в известность уже после смены власти на комбинате?
— Россель был в курсе всех событий, начиная с попыток собрать совет директоров комбината.
— А какова роль во всех этих событиях Искандара Махмудова и Михаила Черного?
— Хайдаров и Гареев все свалили в одну кучу. Черной в событиях не принимал участия, Махмудов — другое дело.
— Многие ставят под вопрос легитимность созыва совета директоров и его решения. По уставу Качканарского ГОКа право созывать совет директоров имеет только председатель, а для руководства нужно не четыре, а пять голосов...
— Никаких учредительных документов ГОКа, в том числе устава, ни у кого не было. Они хранились за семью печатями у Гареева, и он их никогда никому не показывал. Но по закону об АО, если два члена совета директоров просят о созыве совета, то председатель им не имеет права отказать. После того как мы наконец увидели устав, выяснилось, что он не соответствует закону, и его положения мы уже оспорили в прокуратуре. Кроме того, Гареев ведь в итоге подписал протокол заседания совета директоров, и поэтому он считается пятым проголосовавшим.
— Если у вас не было доступа к документам, почему нельзя было потребовать их от Хайдарова и Гареева через суд и провести замену все-таки с соблюдением устава? Тогда бы, возможно, все обошлось без скандала...
— Вы правы, можно было так сделать, но ситуация (прежде всего последствия аварии) уже не позволяла ждать.
— Представьте: допустим, завтра Хайдаров проведет заочный совет директоров и его снова выберут гендиректором, он возьмет с собой взвод охраны, определение Черемушкинского суда о том, что ваше пребывание незаконно, приедет сюда и попросит вас удалиться. Что вы тогда будете делать?
— Не думаю, что это произойдет. Они сейчас создают какой-то оргкомитет. Наметили на 4 марта собрание акционеров. Но многие члены совета директоров об этом не уведомлены. Так что все их действия неправильны. Кроме того, они располагают только определением, но уже есть решение Качканарского суда, которое подтвердил областной Свердловский суд, о том, что наши действия легитимны. Наконец, если Хайдаров и Гареев так уверены в своей правоте, почему они до сих пор не появились здесь с исполнительным листом?
— Конфликт, судя по всему, вступает в полосу затяжных судебных тяжб. Допустим, дело дойдет до Высшего арбитражного суда, который вынесет решение в пользу Хайдарова. Вы подчинитесь этому решению?
— Да. Но я считаю, что шансов у Хайдарова и Гареева никаких. И я с ГОКа уходить не собираюсь.
— Кстати, если вы так уверены в собственной правоте, почему так грубо была встречена съемочная группа НТВ?
— Меня, к сожалению, тогда на комбинате не было. Но мы уже принесли извинения НТВ и пригласили их снова приехать.
— Как будут строиться ваши отношения с Хайдаровым и Гареевым. Им будут предложены какие-то места на ГОКе?
— Если Хайдаров избавится от звездной болезни, компромиссы возможны.
— Реанимируете ли вы идею Хайдарова объединить ГОК и Нижнетагильский металлургический комбинат в холдинг?
— Делать это стоит. Общая экономия для двух предприятий составит 25-30%. Но чтобы реализовать эту идею, нужна консолидированная позиция собственников НТМК и ГОКа.