Берлин переживает не только кинофестиваль, но и настоящий театральный бум. Сменилось руководство в двух самых знаменитых театрах немецкой столицы — брехтовском "Берлинер ансамбле" и театре "Шаубюне". Оба начинают новую жизнь. Причем первый отдан под руководство знаменитого шестидесятника Клауса Пайманна, второй — лидерам нового театрального поколения, хореографу Саше Вальц и режиссеру Томасу Остермайеру.
С начала этого года почти все важные немецкоязычные сцены поменяли своих руководителей, в Германии называющихся интендантами. Таким образом культурные власти страны стремятся не только предохранить каждый конкретный театр от застоя, но и освежить театральную ситуацию в стране в целом: ведь вслед за режиссерами и худруками меняют насиженные места актеры и даже драматурги. Вся карусель закрутилась на полные обороты в прошлом году, теперь же пришла пора оценивать первые премьеры, а значит, эффект перемен.
Берлинская ситуация в этом контексте особенно любопытна, потому что кардинальные перестановки коснулись двух самых именитых театров объединенного города. Основанный полвека назад Бертольтом Брехтом "Берлинер ансамбль" несколько прошлых десятилетий оставался одной из парадных витрин официального гэдээровского искусства. После смерти своего создателя брехтовский театр упорно доигрывал его постановки, а когда они износились окончательно, стал следовать уже "заветам". Несколько лет назад надежды на возрождение театра связывали с драматургом и режиссером Хайнером Мюллером, но он вскоре умер, и власти объединенного Берлина даже подумывали, а не закрыть ли им вообще этот мавзолей брехтовской эстетики.
"Шаубюне", возникший в конце 60-х, был, в свою очередь, главной сценой Западного Берлина. Театр пережил обычную для культурной истории послевоенной Европы эволюцию: от кумира левых интеллектуалов и бунтарей-шестидесятников до оплота состоятельной буржуазной публики. В сущности, знаменитый театр на фешенебельной Курфюрстендамм и после отставки его основателя Петера Штайна существовал вполне достойно, хотя и перестал быть законодателем театральной моды.
Для каждого из двух театров был найден свой выход, причем вполне нестандартный. Разгребать брехтовское наследие назначили не какого-нибудь экстремиста-неофита, способного перевернуть имидж заплесневевшего театра, а одного из корифеев немецкой режиссуры Клауса Пайманна, последние полтора десятилетия успешно возглавлявшего венский Бургтеатр. С "Шаубюне", престиж которого мог бы спасти энергичный традиционалист вроде Люка Бонди или Дитера Дорна, поступили еще экстравагантнее. Театром теперь совместно руководят хореограф Саша Вальц (ее в России знают по спектаклям "Аллея космонавтов" и "На земле") и режиссер Томас Остермайер. То есть театр стал не чисто драматическим, а смешанным.
30-летний Остермайер за последние пять лет сделал, пожалуй, самую успешную театральную карьеру современной Европы. В маленьком берлинском театрике "Бараке" он поставил несколько спектаклей по современным английским пьесам, которые объездили все самые престижные европейские фестивали. Формула успеха Остермайера: шокирующая откровенность тематики (shopping & fucking, инцест, наркотики — в общем, дно и ужасы очередного потерянного поколения) плюс напор и убедительный профессионализм молодых актеров, приправленные агрессивной социальной риторикой режиссера. Томас Остермайер почти единодушно назначен немецкими критиками главной надеждой нового поколения. Билеты на его спектакли раскуплены чуть ли не до конца сезона, взглянуть на новый "Шаубюне" приезжают театральные модники из Милана, Лондона и Парижа.
С прошлым театра Остермайер расстался без сантиментов. Разогнал старую труппу, в которой оставалось немало выдающихся актеров, начинавших еще со Штайном, и поставил пьесу шведа Ларса Норенса "Круг личностей 3.1" — вполне в духе своих недавних изысканий. Круг этих личностей многим берлинским рецензентам в первую очередь напомнил о горьковских персонажах из "На дне". Такую публику благопристойные подмостки "Шаубюне" еще не видывали. Пятичасовой спектакль Остермайера поставлен как глобальная мистерия о распаде общества. Правда, театральное общество к этому программному эпатажу отнеслось прохладно, недвусмысленно намекнув молодому режиссеру, что как назначили в гении, так из них и уволят.
Саша Вальц дебютировала тоже спектаклем про распад. Но не общества, а связей человеческого сознания и тела. Спектакль так и называется — "Тело". Как и положено в продвинутом современном танцевальном театре, это полуторачасовое сценическое тело лишено внятного сюжета и держится прежде всего на резкости и смелости хореографа. Вальц ведет чертову дюжину своих танцовщиков к безнадежному финалу, в котором их тела превращаются в медицинские объекты, бездушные биотехнические аппараты, неспособные к одушевленной жизни. Этот абстрактный пессимизм воспринят публикой гораздо более благосклонно, чем конкретные инвективы Остермайера. Но общий итог для новой команды "Шаубюне" сдержанно-терпеливый: мол, ждем ваших новых премьер, но в конце сезона спуску не ждите.
А в "Берлинер ансамбле" дела совсем невеселы. Пайманн начал с двадцатилетней давности пьесы современного австрийского классика Томаса Бернхардта "Перед отставкой". Отлично написанная семейная драма, пропитанная послевоенными комплексами немецкого самосознания, никакого энтузиазма у зрителей и критиков не вызвала. Проблемы персонажей Пайманна кажутся многим даже не вчерашними, а позавчерашними. Посетители "Берлинер ансамбля" вежливо скучают. Разбираться с призраками прошлого немцам, кажется, действительно надоело.
В сущности, такая реакция на Пайманна была предрешена, даже если бы он выбрал какой-нибудь современный материал. В Берлине, настойчиво бьющемся за право стать европейской культурной столицей XXI века, сегодня не модны прошлые заслуги, не модны долгие жизни в искусстве. Забыв о том, что наспех сооруженные репутации тоже оказываются ненадежными, все сейчас ищут новые имена, все прагматично настроены на неожиданные открытия. Тем, кто когда-то познал успех, вновь его испытать не дадут.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ