Генеральный секретарь УЕФА Герхард Айгнер назвал все предложения по реформированию европейского футбола бредом. Судя по всему, противостояние между футбольными клубами и УЕФА перешло в хроническую стадию. Ни о каком компромиссе не может быть и речи — стороны просто не желают слушать друг друга.
Уже два года в Европе идет футбольная война. Ее последствия пока не слишком заметны, но от этого не менее разрушительны. УЕФА пока достаточно успешно отбивается от всех атак, предпринимаемых боссами футбольных клубов, но они становятся все изощреннее и наглее.
А начиналось все достаточно безобидно. В 1998 году хозяин "Милана" медиа-магнат Сильвио Берлускони заметил, что неплохо бы создать в Европе Суперлигу, объединяющую сильнейшие клубы континента. За разработку проекта взялась контролируемая Берлускони компания Media Partners. Был даже обнародован примерный состав участников Суперлиги. Но тогда перспективы возможных реформ в европейском футболе выглядели достаточно туманно. Тем более что УЕФА, жестко отреагировавшей на инициативы Берлускони и К°, удалось достаточно быстро заткнуть глотки желающим выйти из подчинения. Пришлось, правда, и немного "умаслить" команды, для чего была расширена Лига чемпионов. На этом, казалось бы, все и закончилось.
Но теперь выясняется, что то была лишь разведка боем. Вторая атака последовала довольно скоро, тем более что подвернулся подходящий повод. Прошло два года, и теперь уже сами клубы требуют перемен в европейском футболе.
Предложения группы G 14, объединяющей ведущие футбольные клубы континента, можно назвать самыми наглыми за все время существования УЕФА. G 14 покушается на самое святое, что есть у Европейского футбольного союза,— турниры с участием национальных сборных. Напомним, что главные требования G 14 следующие: отпускать футболистов в распоряжение национальных команд, когда те проводят очередные матчи, не на четыре, как сейчас, а на три дня; сократить международный календарь сборных, которые, по мнению руководителей клубов, должны играть только два месяца в году; отдавать клубам половину денег, получаемых национальными федерациями за участие их сборных в турнирах; еще больше расширить Лигу чемпионов (которая и без того раздута) и разрешить дозаявлять игроков по ходу турнира.
Если представить, что все требования G 14 будут удовлетворены, то для УЕФА это станет смертным приговором. Ведь это даже похуже, чем проект Суперлиги — ее-то еще можно взять под контроль. А вот если пересмотреть приоритеты УЕФА, чтобы они сместились в сторону клубного футбола (по сути, G 14 добивается именно этого), может случиться непоправимое. И футбольные чиновники прекрасно это понимают. Герхард Айгнер, комментируя предложения G 14, был предельно резок. "Это бред. Они там помешались на деньгах. Ни о чем другом уже думать не могут,— заявил генсек УЕФА.— В конце концов, кто они такие, чтобы указывать нам, что нужно делать? Могу сразу сказать, что таких реформ мы не допустим".
Опасность предложений G 14 заключается в следующем. УЕФА — организация, объединяющая 51 национальную федерацию. Только пять-шесть из них достаточно богаты и способны зарабатывать на клубном футболе. Остальные же могут заявить о себе только посредством сборных команд и именно в этом видят основной смысл пребывания в Европейском футбольном союзе. И если поставить во главу угла клубы, это неизбежно ударит по престижу турниров с участием сборных и может привести даже к к расколу УЕФА. Кстати, президент ФИФА Зепп Блаттер на недавней пресс-конференции в Москве отчасти подтвердил такую возможность, сказав, что не исключает перспективы создания новых федераций в Европе. В частности, он высказался в том духе, что неплохо бы объединить государства бывшего СССР в отдельную структуру, напрямую входящую в ФИФА. Видимо, у Блаттера были основания для таких высказываний.
АНДРЕЙ Ъ-ИВАКИН