Заместитель председателя Центрального банка России Виктор Мельников представил в Лондоне новые схемы валютного контроля, о чем 5 февраля написала Financial Times. Вчера те же предложения уже в виде законопроектов рассматривал думский комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам. Цель предлагаемых нововведений — перекрыть один из важнейших каналов бегства капиталов из России: через фирмы-однодневки или подставные компании, зарегистрированные в офшорных зонах.
Виктор Мельников, главный валютный контролер в ЦБ, поддержал традицию, согласно которой российские официальные лица, принимающие решения по острейшим политическим и экономическим вопросам, предпочитают раскрывать карты не в России, а на Западе. Впрочем, мотивы Мельникова вполне рациональны. На Центробанке лежит бремя погашения правительственных внешних долгов, перспективы переговоров с кредиторами не ясны, причем не только из-за резко отрицательного отношения "большой семерки" к чеченской кампании, но и из-за постоянно возобновляющихся скандалов вокруг беглых российских капиталов, объявляющихся то в Bank of New York, то в Швейцарии. В этих условиях для ЦБ принципиально важно, во-первых, продемонстрировать, что действующая система валютного контроля представляет собой вовсе не рваное решето, во-вторых, показать, что эффективность валютного контроля будет, тем не менее, расти, ну а в-третьих, прозондировать отношение Запада к возможному введению в России 100-процентной продажи экспортной выручки.
Все эти задачи Мельников и решал в Лондоне. В частности, он привел статистику, согласно которой отток валюты из России сократился с $25 млрд в 1998-м до $15 млрд в 1999 году. При этом, считает Мельников, положительная тенденция сохраняется до сих пор. И это, по его словам,— следствие повышения эффективности валютного контроля. Действительно, после 17 августа 1998 года за деньгами российских банков бдительно следили не только российские власти, но и их западные кредиторы. Они, возможно, и стали инициаторами шумного скандала, в центре которого оказался Bank of New York, в результате чего МВФ перекрыл кредитный кран для России.
Самое интересное, о чем Мельников поведал в Лондоне,— это предложения о грядущем усилении валютного контроля. На три дня позже с ними познакомились и члены комитета Думы по кредитным организациям и финансовым рынкам. Речь идет о трех законопроектах. Об одном из них, возвращающем в практику государственного регулирования регистрацию участников внешнеэкономической деятельности, Ъ уже писал 2 ноября 1999 года. Смысл этой трудоемкой операции состоит в том, чтобы не допустить бесследного исчезновения фирм-однодневок, специализирующихся на перекачке капиталов из России на Запад. Все фирмы, их счета и физические лица--учредители с их паспортными данными окажутся под контролем.
Следующие два законопроекта вносят изменения в закон о валютном регулировании и Гражданский кодекс. Банкам предоставляются дополнительные полномочия как агентам валютного контроля. Согласно проекту, в случае возникновения подозрений, что та или иная операция чревата утечкой валюты, банки обязаны проинформировать контролирующие органы и приостановить проведение операции на пять дней. Само же официальное расследование может продолжаться уже 30 дней. Как отделить "подозрительные" сделки от не вызывающих подозрений, законопроект не говорит. Зато Виктор Мельников в Лондоне говорит в полный голос. В его список попало шесть грехов, и наличие каждого из них делает сделку подозрительной.
Вот они:
участие в сделке российской фирмы, если с момента ее образования прошло меньше трех месяцев;
получатель российских экспортных товаров — одна иностранная фирма, а плательщик — другая;
контракт не выполнен, а штрафные санкции не применены;
авансовый платеж по импортному контракту превышает 30% общей стоимости;
иностранный партнер предоставляет заем под очень высокий процент;
в сделке участвует фирма, зарегистрированная в офшорной зоне.
Из того, что в Лондоне Мельников был весьма откровенен, следует, что ЦБ очень рассчитывает на новые законопроекты, а совместное постановление правительства и Центробанка, в котором будут названы критерии подозрительности сделок (в него наверняка будет включен и список Виктора Мельникова), уже согласовано. К чему приведет реализация планов ЦБ? С одной стороны, если учитывать только один параметр — размах операций российских компаний с офшорными фирмами, следует ожидать роста чиновничьего произвола и, соответственно, коррупции. С другой — предлагаемые меры могут входить в один пакет с введением 100-процентной продажи экспортной выручки. Во всяком случае, в Лондоне Виктор Мельников без обиняков говорил о своей поддержке этой меры, предложенной его шефом.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН