Ответ на публикацию А. Кабакова в "Коммерсанте" (#8 от 22 января 2000 года) "Пока не требуют поэта, молчал бы лучше он про это".
Промолчи? Промолчи! Промолчи...
"Служение муз не терпит суеты"... Аксиома. Но, бездумно повторяя ее снова и снова, надо договориться: что понимать под суетой?
Для Александра Кабакова, похоже, суета сует и всяческая суета — критические суждения писателей, ученых, общественных деятелей, подписавших коллективное обращение к исполняющему обязанности президента России В. В. Путину о политическом скандале, который на виду у всей страны разразился на первом заседании Государственной думы 3-го созыва. "Бесстрастного наблюдателя", каким числит себя А. Кабаков, больше всего шокировала самонадеянная "уверенность профессиональных интеллигентов в том, что они хорошо поняли в политическом раскладе и межпартийной игре". Знайте, сверчки, свои шестки. Занимайтесь, творцы культуры, к вашей радости деидеологизированной, своим прямым делом, сидите и помалкивайте, не вмешивайтесь, не суйтесь, куда вас не просят. Тем паче в высокую политику, которую вершат приобщенные и посвященные, а не вы, политики.
Странно слышать такое от писателя, который сам вмешивался не единожды. И прозой, и публицистикой. Тем более странно принимать на себя его саркастические эскапады, лексически и интонационно выдержанные в инвективных шаблонах какой-нибудь "Советской России" или "Завтра", одержимо ерничающих над "властителями дум", "духовными пастырями народа", "беззаветными борцами с коммунизмом", "их принципиальным антикоммунизмом", "диссидентскими инстинктами" и т. п.
Над чем злословите, Александр Абрамович? Над былой верой "либеральной интеллигенции" в "социализм c человеческим лицом"? Действительно, верила в противовес социализму развитому и расплачивалась за эту иллюзорную, как стало ясно с расстояния минувших десятилетий, но вовсе не конъюнктурную веру в лучшее бессудными запретами на профессию и насильственным выдворением из страны. Над ее приверженностью идее гласности? В самом деле, она не просто поддержала гласность, а немало сделала для того, чтобы утвердить ее в жизнь. Над "Ельциным на танке"? Но это, право, не худшая страница в российской истории современности, начавшая если не новую книгу, то главу в книге. И как знать, в какие бы цвета была ныне раскрашена вся эта книга, если б та самая "либеральная интеллигенция", над которой вы высокомерно посмеиваетесь, с достойным уважения упорством не напоминала обществу и власти о том,— цитирую письмо,— "что такое для страны коммунистическая диктатура, опасность которой витает в воздухе: циничное попрание элементарных прав и свобод человека, повсеместное насаждение подозрительности и враждебности, выбившее нас на многие десятилетия из цивилизованного русла".
Нет уж, не обессудьте, но вопреки вашим наставлениям я, как один из ("из" в тексте отсутствует!) "подписантов" осуждаемого вами обращения, вмешивался и буду вмешиваться не в "свое дело", хотя твердо сознаю при этом, что профессиональная политика — не моя стезя. Думаю, что в той или иной форме то же самое скажут и другие "подписанты": общественные деятели и писатели А. Анфиногенов, Б. Васильев, Д. Гранин, Л. Лазарев, А. Рекемчук, С. Филатов, Ю. Черниченко, писатель и театральный режиссер М. Розовский, а также выборочно поименованные вами "публицист и одновременно достоевсковед" — ума не приложу, над чем тут иронизировать,— Ю. Карякин, "архитектор перестройки",— опять штамп, набивший оскомину,— А. Яковлев, "неистовый эколог" — с каких это пор неистовость ученого стала криминалом? — А. Яблоков, поэты Р. Казакова и Т. Кузовлева.
Не милостей себе выпрашивают авторы подобных "коррективок", а требуют открытой демократической политики, которая не должна оставаться тайной за семью печатями. И тем самым в меру своих сил пытаются вести диалог с власть, надеясь, что он будет не пустым и взаимно полезным. Откуда иначе узнает власть о том, что болит, если общество будет молчать, как молчало "при Советах" почти три четверти века?..
ВАЛЕНТИН Ъ-ОСКОЦКИЙ, "строгий советский литературовед и редактор"