Над декорацией спектакля "Старосветская любовь" висела дуга с надписью "Городъ ТЕАТРЪ Миргородъ". Над залом театра имени Пушкина впору было вывешивать транспарант "Город ТЕАТР Москва": на столичную премьеру "Старосветской любви" собралась, кажется, половина театральной Москвы с примесью чиновников от культуры федерального и городского масштаба и сотрудников поддержавшего театральный проект Альфа-банка. Одни пришли смотреть спектакль Валерия Фокина, другие — любимую актрису Лию Ахеджакову, третьи — засвидетельствовать почтение министру культуры братской Украины Богдану Ступке.
Перед Москвой спектакль уже показали в Новосибирске и Екатеринбурге. Рецензируя в декабре новосибирскую премьеру, я писал, что воля сильного режиссера Фокина к законченному художественному решению вступила на сцене в конфликт с законами антрепризы, по которым спектакль и его прокатная судьба планировались продюсерами. Серьезный замысел и режиссерская партитура читались внятно, но два главных актера, Ахеджакова и Ступка, играющие Пульхерию Ивановну и Афанасия Ивановича, казалось, были застигнуты врасплох непривычными задачами. Они очень старались не съезжать на штампы, но это не всегда получалось. Исход сражения с антрепризой на поле антрепризы был не ясен.
Январские гастроли в Екатеринбурге подтвердили, что спектаклю, задуманному антрепренерами как хит для "чеса" по провинции, придется нелегко. Очевидцы утверждают, что такой публики стены вместительного свердловского тюза дотоле не видывали: тысяча пятисотрублевых билетов была раскуплена крутыми уральскими ребятами, которые, подкрепившись в буфете, конкретно настроились на культурный отдых. Через десять минут после начала братва стала пачками покидать зал, причем возмущению одноразовых театралов не было предела. Если суммировать их претензии к зрелищу, то они сводились к обиженному вопросу: "А чего же она не смешит?"
Она — это, разумеется, Ахеджакова. Кстати, в инсценировке Николая Коляды, положенной в основу спектакля, достаточно смешных реплик. Дело не в недостатке комического, а в отсутствии привычного. С московской премьеры несколько десятков зрителей тоже ушли из зала прямо во время действия и, видимо, с той же мотивацией, что и екатеринбуржцы. Но это как раз можно записать актрисе в актив. Потому что теперь она играет гораздо точнее, чем на премьере, а значит, отважнее.
Ее актерскую манеру часто определяли как эксцентричную. Что было очень неточно: популярный образ обаятельной, хлопотливой шмакодявки с несложившейся женской судьбой был и комическим, и местами лирическим, но только не эксцентричным,— если понимать под эксцентрикой не просто миловидную нелепость, а способность переводить бытовой, характерный жест в надбытовой знак, а потом возвращаться обратно и опять делать "перевод". Теперь, в лучшие минуты "Старосветской любви", Ахеджакова показывает высокий класс этой некомедийной эксцентрики.
Министру Ступке легче: великого трагикомического артиста выручает его непостижимая органика, даже когда вдруг подводит внутренняя техника. В продуманной постановочной конструкции он совсем не цепляется за острые углы, ловко и убедительно оправдывая любой назначенный режиссером слом интонации. Ведь оба артиста трудятся на сцене не ради популярного сюжета о благостных малороссийских чревоугодниках, а работают на общую атмосферу лихорадочного, предсмертного гоголевского видения. Кстати, у Игоря Ясуловича, играющего собственно Гоголя, задача, на мой взгляд, ничуть не легче, чем у звезд, а ее исполнение чище и точнее. Так, извиваясь и дергаясь, прыгать в последних некрасивых судорогах, чтобы это не выглядело неловким и неприлично зловещим, мало кто сможет.
Гоголь для Фокина автор страшный, неприятный, никакого умиротворения не несущий и всю старосветскую жизнь подчиняющий тайне смерти. Которую пара Ахеджаковой и Ступки играет смиренно и очень нежно. Впрочем, те, кому не хватает в спектакле банальной увлекательности, скорее всего, не почувствуют и этой ценной нежности. Антрепренерам впору хвататься за голову: ожидавшихся барышей и коммерческого успеха спектакль не принесет. Но режиссеру и актерам не зазорно праздновать победу — хоть и не абсолютную, но трудную и весьма принципиальную.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Сегодня в Театре имени Пушкина