Президент СИБУРа Дмитрий Конов рассказал специальному корреспонденту "КоммерсантъFM" Станиславу Кучеру о реакции предпринимателей на речь президента.
— Что нового вы услышали сегодня в речи президента?
— Я бы сказал, что нового, мне кажется, не услышал ничего, кроме анонсированных нескольких подписанных законодательных актов, с одной стороны. С другой стороны, очень структурировано изложена по сути политизированная экономическая программа, и каким-то образом показано, как будет идти модернизация российской экономики, потому что это является основной целью. Опять-таки Москва – международный финансовый центр, и вот эти все направления разложены для обычного слушателя в более структурированном виде.
— А что бы хотелось услышать?
— Все, что заявлено, будет последовательно осуществляться, потому что, как мне персонально кажется, правительство делает очень много правильных вещей и концептуально мыслит правильно, и структурирует правильно. Вопрос в том, что иногда делает много вещей одновременно и зачастую не доводит их до конца.
— Смотрите, пока говорил президент, я общался здесь с бизнесменами, которые сидели не в зале, где выступал президент, а рядом, наблюдали выступление на мониторах, и у очень многих звучал такой тезис, что президент говорит много хороших слов, мы же все-таки люди дела и форум для людей дела, поэтому им важней дела, а не слова. Многим красивым, сказанным президентом словам пока не соответствуют конкретные дела, конкретные акты законодательные, конкретные распоряжения правительства, ну или хотя бы соблюдение того, что он уже обещал. Ваш комментарий, пожалуйста.
— Все занимает время. Мне кажется, что в любом случае лучше начать с того, что правильно сказать, а потом додавливать процесс, изменять систему и изменять то, как вещи делаются. Было бы наивно ожидать, что это должно произойти быстро, одномоментно и универсально, то есть везде. Есть наверное то, о чем говорили люди, определенный разрыв между тем, что говорится и по факту происходит, но опять-таки мне кажется, что это у любого человека, в любых взаимоотношениях и в любом бизнес-сообществе, не все то, что говорится, немедленно также выполняется. Вопрос направления, вопрос постепенного проведения очень важен.
— Президент РЖД Якунин сказал сегодня нам, что, на его взгляд, вторая волна кризиса будет обязательно, будет осенью и не первый Сорос, кто об этом сказал. Вы согласны с таким прогнозом и что собираетесь сделать, если согласны, в вашей отрасли?
— Даже если бы не были согласны, то тоже, наверное, что-нибудь делали бы. Я, честно говоря, не согласен, потому что мне кажется второго кризиса конца 2008-начала 2009 года, по объективным причинам, не будет. Там сочетание факторов, снижение экономической активности, практически полное отсутствие финансовой ликвидности, что заморозило очень много бизнес-процессов и очень много взаимоотношений, и полная потеря определенности какого-то рода вообще в системе – финансовой, индустриальных всех системах – такого стечения факторов не произойдет. То, что мы видим во второй половине – здесь я наверное согласен с Владимиром Ивановичем, торможение темпов выхода из провала прошлого года, я думаю, что увидим. Там определенная нервозность тоже будет. Но второй волны кризиса как репликации того, что было в 2008 году, я персонально считаю что нет. Как компания, мы скорее готовимся к более высокой волотильности рынка, мы готовимся к тому, что доступность финансов и ресурсов будет ограничена, мы готовимся к тому, что нервозность у всех будет большая, потому что люди перестанут по всей цепочке создания стоимости создавать запас, а будут скорее сокращать, что приведет к некоторому сокращению спроса на какое-то время – вот к таким вещам готовимся, но опять-таки мне кажется, это не фундаментально.
— Непосредственно в вашей компании будут сокращения?
— Знаете, мы 6 лет работаем над программой, которую мы называем: повышение производительности труда, и там по целому ряду направлений количество людей, по сравнению с Сибур-2010 года с 50 тысячами людей и Сибур-2003 года с 100 почти тысячами, у нас изменяется периметр компании, у нас изменяется соотношение людей внутри, у нас многие вещи изменяются – и это будет продолжаться. Но это не самоцель. Сокращение людей – это не единственный инструмент борьбы за улучшение компании.
— Это с кризисом не связано, это связано изначально с политикой компании?
— Да, это связано с тем, что когда мы смотрим себя против индустриальных наших конкурентов, мы видим, что мы находимся в другой лиге, нас это не устраивает, мы над этим работаем. Увидели мы это давно, и мы работаем над этим давно. Поэтому это не антикризисные меры, это меры по самосовершенствованию компании.
— Ну и напоследок: в разных средствах массовой информации появляется больше и больше нагнетание ситуации вокруг возможных волнений социальных в разных точках страны – ну, грубо говоря, новое Пикалево, новый Междуреченск. В вашей отрасли подобные проявления социального недовольства возможны? Если да, то как вы собираетесь или предлагаете с ними бороться?
— Знаете, мне кажется, это не отрасли специфичны, это специфично по регионам. И там, наверное, есть какие-то места, где мы являемся основным работодателем и мы можем в ту или иную сторону ситуацию поворачивать. Мы, как компания, опять-таки говоря о программе повышения производительности, мы даже в кризисный год увеличили среднюю заработную плату у себя. Поэтому, с этой точки зрения, мы чувствуем, что мы, скорее, работаем над тем, чтобы социального наполнения было меньше за счет того, что даем людям, которые у нас работают, больше шансов на достойную жизнь в не самой простой ситуации. Опять-таки, там чуть-чуть в сторону сверну – потом вернусь к теме, если можно – мы как страна, ходим, мне кажется, по очень узкой грани между тем, чтобы повышать производительность, потому что мы не конкурентоспособны, желанием сохранить социальные гарантии и заработную плату людям в кризисный период и необходимостью находить трудовые ресурсы для роста, который у нас будет, я надеюсь, происходить в период от 10-го года и дальше. Потому, что если вы посмотрите на 2007-2008 год, у нас не было физически трудовых ресурсов для того, чтобы поддерживать тот уровень роста, который был в экономике. И это очень часто решалось за счет официальной или неофициальной миграции. И сейчас мы находимся в периоде, когда мы выходим из кризиса, одновременно пытаемся сохранить неэффективных сотрудников, зачастую – я в целом не про компанию говорю, про экономику – для того, чтобы сохранить социальную ситуацию, сохраняем через это неконкурентоспособность собственной компании и не имеем ресурсов для роста в будущем. Мне кажется, что эта тема социальных волнений, скорее, снимается государственным и муниципальным, региональным участием в перелокации людей, в переобучении людей и подготовки людей из неэффективных компаний (может от эффективных компаний) в тех людей, которые не должны работать в этой отрасли, переподготовкой для того, чтобы рост дальнейший был. Я персонально социального наполнения особенно не боюсь по тем регионам, где мы присутствуем, в том числе мы мониторим то, что происходит у нас, на наших предприятиях, понимаю, что обстановка на самом деле в большинстве случаев лучше, чем она была в том же 2008 году.
— Ну раз вы подробно ответили так на этот вопрос, я вам задам еще один тогда. Как бизнесмен, который, как я понимаю, живет и работает в этой стране – в нашей стране, не собирается полностью переводить свой бизнес куда-либо еще по ряду причин, вы верите, что модернизация страны в том виде, какой ее хотят видеть бизнесмены – такие, как вы, Медведев, как он об этом говорит, возможна при нынешнем составе правительства и возможна ли на ваш взгляд, смена правительства?
— Смена правительства – точно не моя прерогатива. Возможна ли модернизация с нынешним составом правительства? Однозначно – да. Во-первых, я практически уверен, что это происходит за счет компаний в большей степени, чем за счет государства, и я вижу по нашему примеру, что мы инвестируем каждый год при выручке 5-6-7 млрд. долларов годовых, мы инвестируем от миллиарда до двух миллиардов долларов в год в обновление собственных производств, в строительство новых производств. И мы видим, во-первых, что в этом есть экономический смысл, для нас, как для компании, во-вторых, мы видим, что есть потенциал для того, чтобы расти и становиться более конкурентоспособными. Помимо потенциала, это еще и необходимо, потому что если останавливаться, то это невозможно, то невозможно конкурировать в дальнейшем. Мне кажется, что это именно то, что президент хочет видеть концептуально. То есть мы это хотим видеть как бизнес, президент это хочет видеть как руководитель страны. И вне зависимости от того, как мне представляется, какие люди находятся в правительстве, этот процесс необратим. Он все равно объективно будет происходить.