Третью неделю бывший мэр Петербурга Анатолий Собчак находится в больнице, куда он был доставлен прямо с допроса в прокуратуре. Пресса переполнена слухами о его скором и неизбежном аресте. Как выяснил корреспондент Ъ Олег Алямов, пока Собчака охраняет только его жена Людмила Нарусова.
По дороге в кардиореанимационное отделение врач строго предупредил:
— Имейте в виду, если будете прорываться к Анатолию Александровичу, надо спрашивать разрешения у его жены. Она сейчас здесь.
Если у дверей вашей палаты стоит Людмила Борисовна Нарусова, ни в каком СОБРе необходимости уже нет. Она посмотрела на меня взглядом воспитателя из интерната для трудных подростков и к Собчаку, разумеется, не пустила.
— Вы вопросы задавайте,— посоветовала надежная женщина,— я отвечу.
Мы пошли в ординаторскую и начали беседу. На первой же гласной я дал петуха.
— Людмила Борисовна, как себя чувствует Анатолий Александрович?
— Неважно. Аппетит у него очень слабый, ест в основном фрукты, пьет соки...
— А что вы ему сейчас принесли?
— Виноград без косточек, груши, рыночный творог и домашнюю квашеную капусту, чтобы возбудить аппетит.
— Уход нормальный?
— К персоналу, кроме благодарности, у меня ничего нет. Все внимательные, обходительные.
— А другие больные его не беспокоят?
— Вы знаете, больные передают письма на листочках из школьных тетрадок. Стараются поддержать. Кто-то благодарит за помощь в покупке квартиры. Постоянно приносят цветы, фрукты. В палате уже не помещаются. Это очень греет и очень поддерживает.
Тут с глазами Людмилы Борисовны неожиданно произошло странное превращение — примерно то же, что случается со смотровыми щелями танка, когда экипаж получает команду "к бою!". Голоса она почти не повысила, но мне вдруг показалось, что она видит передо мной не меня, а по крайней мере стотысячный митинг, который напряженно ловит каждое ее слово.
— Сейчас ему инкриминируют все. И самое страшное — это мысль о том, что если с моим мужем, известным всему миру политиком, если со мной, депутатом Госдумы, могли обращаться так, то как они себя ведут с любым рядовым гражданином? Расчет на наш генетический страх. И самое гнусное, что сейчас они заявили, что вообще не было ОМОНа и не было автобуса. Вот у меня официальное письмо за подписью Черкесова, начальника ФСБ по Петербургу, что этот автобус принадлежит УВД.
Куликов 11 октября сделал заявление, что не было никакого ОМОНа и вообще не было никакого задержания, что это была обычная повестка. Но накануне он собирал главных редакторов газет — я это знаю от главного редактора "Огонька" Гущина — и говорил, что в ближайшее время будет арест. Зачем это делается? Для политической дискредитации.
— Почему же органы так активно взялись за Собчака?
— Я думаю, под предлогом борьбы с коррупцией им нужно выдать крупного коррупционера, который за шесть лет руководства городом увеличил свою жилплощадь. Причем законным способом. Дела об алюминии, миллиарды долларов, действительная коррупция не вызывают в Генпрокуратуре никакого интереса. Как грустно шутят в Петербурге, все деньги — в Москве, а вся коррупция — в Петербурге.
Обратите внимание, очень большая группа влиятельных должностных лиц в Москве — в прошлом работники петербургской мэрии. И для меня совершенно очевидно, что, дискредитируя Собчака, удар опосредованно направляется против них. Смотрите, Анатолий Чубайс — бывший заместитель Анатолия Собчака, когда тот был еще председателем Ленсовета; Альфред Кох — бывший работник мэрии; Алексей Кудрин, замминистра финансов; Владимир Путин, начальник контрольного управления; Илья Южанов, председатель земельного комитета...
— Неужели Собчак так мешает?
— Я вам поясню. Уже после амнистии ГКЧП мы случайно встретились в Москве с Владимиром Александровичем Крючковым. И он Анатолию Александровичу сказал: "Если вы думаете, что вы нас всех свалили и будете торжествовать, вы заблуждаетесь. Мы вас поштучно отловим в любое время". Я думаю, что значимость Собчака как лидера демократического направления, вклад, который он внес в крушение того режима, таковы, что простить они этого не могут.
Более того, они знают его потенциальную опасность, ведь грядут новые выборы. Я хочу напомнить вам такой факт. Когда у нас шли выборы президента, была чрезвычайно низкая явка. Анатолий Александрович уже не был мэром города, но ему позвонили и, предоставив прямой эфир, попросили, чтобы он призвал людей идти на выборы. Он вышел в эфир и, как потом я выяснила, люди приходили в избирательные участки, надев плащи на ночные рубашки. И за час проголосовали почти 18 процентов. Поэтому им надо любыми способами его дискредитировать, изолировать, а может быть, и физически уничтожить. Я, кстати, это не исключаю. И, конечно, политическая месть.
— Но Яковлеву все же удалось обойти Собчака на выборах...
— Я не хотела бы комментировать, как он обошел Анатолия Александровича. У меня есть масса писем, как в психо-неврологических диспансерах заставляли слепых и глухих людей идти на избирательные участки. Анатолий Александрович опротестовывать результаты выборов не стал по этическим соображениям.
— Городские власти как-нибудь отреагировали на болезнь Анатолия Александровича?
— Нет. Официально Яковлев что-то в газетах заявил. Но мне никто ни разу не позвонил. Наши газеты делают вид, будто ничего не происходит. На пятом канале вырезают мои интервью...
Тут Людмила Борисовна снова перешла на патетику:
— Сердце у Анатолия Александровича болит не оттого, что он встретился со следственной группой Генпрокуратуры, а оттого, что ни о каком правовом государстве в демократической свободной России говорить пока не приходится. И какие бы экономические реформы ни проводились, пока не реформирована правоохранительная система, ничего не будет.
— Людмила Борисовна,— попытался сманеврировать я, чтобы как-то закончить митинг,— ведь Анатолию Александровичу острого нельзя, как же капуста?
Смотровые люки открылись:
— Да вы попробуйте, она совсем нежная, только вчера поставила,— и жена Собчака с улыбкой протянула мне банку.
Капуста действительно оказалась нежная.
--------------------------------------------------------
Дело Собчака
"Не мешайте Министерству внутренних дел расследовать уголовные дела против высокопоставленных лиц!" — так ответил 10 октября вице-премьер и министр внутренних дел Анатолий Куликов представителям петербургской либеральной общественности, недовольной скандалом вокруг бывшего мэра Петербурга Анатолия Собчака.
Уголовное дело, по которому Собчака доставили 4 октября в прокуратуру, было заведено еще в мае 1995 года. По версии следствия, директор строительной компании "Ренессанс" Анна Евглевская за право стать деловым партнером петербургской мэрии рассчиталась с десятком высокопоставленных городских чиновников квартирами в принадлежащем ее фирме доме #3 на улице Рылеева. В том же доме получила квартиру и племянница Анатолия Собчака, переехавшая из Ташкента.
Поначалу "квартирное дело" велось едва ли не конспиративно; впервые оно получило огласку в мае-июне 1996 года — накануне выборов петербургского мэра. После того как Собчак проиграл их своему заместителю Владимиру Яковлеву, следствие начало набирать обороты. 7 июля 1997 года была арестована Лариса Харченко — бывший консультант Собчака по жилью, а 15 августа — бывший начальник аппарата мэрии Виктор Кручинин. Оба переправлены в московский изолятор "Лефортово". Одновременно в прессе появились сообщения о том, что бывший мэр незаконно приобрел квартиру в доме #31 на набережной Мойки.
Собчак тут же выехал за границу. Практически все лето и начало осени он, будучи представителем ЮНЕСКО в Петербурге, находился в служебной командировке в Лондоне. Как утверждают источники в окружении бывшего мэра, вернуться в Россию Собчак решился только после того, как ему передали заверение старшего помощника генпрокурора России Анатолия Звягинцева, что прокуратура не санкционирует его арест.
По сведениям Ъ из ГУВД Санкт-Петербурга, сейчас арестованные по "квартирному делу" начали давать показания. Это и дало основания вызвать бывшего мэра на допрос, в ходе которого предполагалось прояснить и ряд вопросов, связанных с жилищными условиями самого Собчака. В частности, в квартире на Мойке, где он сейчас проживает с женой Людмилой Нарусовой, проведен евроремонт. Его стоимость, как считает следствие, превышает сумму доходов Собчака, официально полученных им в должности главы исполнительной власти города.