В Большом зале консерватории состоялся концерт пролонгированного юбилейного цикла, посвященного 45-летию творческой деятельности Ирины Архиповой и ее персональному 75-летию.
После недавнего выступления мировой звезды Ольги Бородиной концерт вполне бы сошел за рядовое событие, если б, во-первых, не высокопарно-торжественный конферанс Святослава Бэлзы, вспомнившего все официальные и неофициальные титулы Ирины Архиповой вплоть до "малой планеты 44/24", а во-вторых — не яркие качества выступавших: Людмилы Магомедовой (сопрано, Россия--Германия), Мауро Аугустини (баритон, Италия) и Олега Кулько (тенор, Россия).
Всех троих в свое время откопала Архипова, и — как показала масштабная программа концерта с Верди, Пуччини, Масканьи и Леонкавалло — откопала не зря. В принципе поиском голосов, способных отрекомендоваться настоящим оперным качеством, Ирина Архипова и ее Союз музыкальных деятелей занимаются давно и систематично. Конечно, от радикальной реконструкции нашей вокальной школы все ими устраиваемое — конкурсы и фестивали, широкие телевизионные и провинциальные акции — далеко. Но, возводя свое оперное здание как бы на руинах утраченного, архитектор по первой профессии Ирина Архипова порой очень близка к своей цели.
Уровень приехавших из-за кордона я бы назвала не сенсационным, а демонстративно рабочим. Мало известная здесь Людмила Магомедова (ее контракт с Deutsche Staatsoper закончился совсем недавно), совершенно незнакомый Мауро Аугустини (некогда патронируемый легендарными Марио дель Монако и Тито Гоби) и Олег Кулько (лучший тенор Большого театра) — певцы, до экстраординарных не дотягивающие пары-тройки ступенек. И все же к потолку нормальных европейских требований они гораздо ближе, чем к отечественному полу.
Полученные сведения о качественном оперном пении оказались неожиданно позитивными. Например, выяснилось, что в исполнении Людмилы Магомедовой сложнейшая партия Абигайль из вердиевского "Набукко" (эту оперу последний раз тут видели на Московском кинофестивале 1986 года, да и то в английской экранизации) обрела эталонный вариант. Перепроверить эффектную буклетную историю о том, что в Альберт-холле Магомедова--Абигайль произвела фурор, было занимательно и полезно. Интеллигентный тембр, умное распределение потенциала и звонкие сильные верха рассказали как об интеллекте певицы, так и о ее настоящем оперном темпераменте. Небезупречно, но тактично и как-то очень по-своему Магомедова спела каватину леди Макбет ("Макбет" Верди), арию и дуэт Абигайль ("Набукко" Верди), а во втором отделении — в арии и дуэте Манон (из "Манон Леско") и в арии Тоски — удивила абсолютным соответствием пуччиниевским героиням.
В сравнении с нею повадки Мауро Аугустини, стабильно завышавшего (может, сказался русский мороз) Верди ("Эрнани", "Макбет", "Риголетто", "Трубадур"), всего лишь более или менее успешно являли остатки поистершейся итальянской породы. Наверное, лет десять назад такой баритон выглядел бы покруче. Теперь же с потерями, но при этом и с невероятным достоинством он иллюстрировал партнерский экстра-класс и грамоту звукового расчета. Что, согласитесь, тоже немало.
Красивый голос Олега Кулько, вынужденного тут скорее подтягиваться к партнерам, отливал богатой природой, заметно подтупленной каким-то механистическим способом исполнения. Честная кульковская громкость, например, в арии де Грие, провоцировала сильную тоску по эстетским пуччиниевским версиям. Однако — и это доказал завершавший общее выступление терцет из "Трубадура" — несколько курсов повышения квалификации вполне помогут певцу стабилизировать свои позиции в оперном евроцехе.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ