Событие недели — ретроспектива фильмов Луи Малля (Louis Malle, 1932-1995) на канале "Культура". Три шедевра: "Зази в метро" (Zazie dans le metro, 1960) (6 февраля, 22.25 *****), "Блуждающий огонек" (Le Feu Follet, 1963) (7 февраля, 22.10 *****) и "Люсьен Лакомб" (Lacombe Lucien, 1974) (8 февраля, 21.45 *****). У Малля, причисляемого обычно к "новой волне", но всегда стоявшего особняком, был идеальный кинематографический и человеческий слух. Ему удавались все жанры, но оставалось общим стоическое отношение к жизни. Он мог рассказывать о трагических вещах, но никогда не впадал в наигранный трагизм. У Малля — особый режиссерский взгляд: спокойный, но не холодный, отстраненный, но всепонимающий. Он видел великую ценность в свободе выбора, даже если его герои выбирали предательство, самоубийство или убийство. Возможно, такой взгляд возник у Малля тогда, когда он был сорежиссером капитана Кусто (Cousteau) на своем дебютном фильме "Мир тишины" (Le Monde du silence, 1956), за который получил гран-при в Каннах.
О Кусто Малль вспоминал и в связи с "Люсьеном Лакомбом", хотя что общего между современным капитаном Немо и историей юного гестаповца? Дело в том, что семья Кусто ассоциируется во Франции с одиозной политической традицией. Не только сам Кусто придерживался праворадикальных взглядов. Его брат был одним из самых яростных лидеров французских фашистов и, приговоренный после освобождения к смерти, провел лет десять в тюрьме. Как раз тогда, когда Малль постоянно бывал в доме Кусто, туда захаживали выпущенные из тюрем, ничего не забывшие и ничему не научившиеся коллаборационисты. Малля завораживала их судьба, логика их предательства, степень их вины. И лучший свой фильм он снял, вспоминая о старых фашистах.
В русском переводе названия переставлены местами слова. Пустяк? В оригинале сначала идет фамилия, а потом имя. Сухая строка из длинного списка коллаборационистов, расстрелянных партизанами в 1944 году. То, что герой — казненный предатель (впрочем, предатель странный: он идет на службу в гестапо летом 1944 года, когда все умные люди от немцев уже бегут), вызвало дикий скандал. Советская пресса обвиняла режиссера чуть ли не в неонацистской пропаганде. А он всего лишь с леденящей ясностью, без гнева, изнутри и одновременно словно с небес показал, как 16-летнего деревенского дикаря заворожила и соблазнила та опасная свобода, настоянная на волшебной сказке и дурном триллере одновременно, которая исходила от случайно встреченных им гестаповцев, справляющих щекочущий нервы пир во время чумы. Деталь, которая много говорит о герое и не говорит о нем ничего: в финале, застрелив немецкого солдата, конвоировавшего еврейку, в которую Люсьен влюбился, и спасая ее от Освенцима, он немедленно снимает с убитого часы.
"Блуждающий огонек" поставлен по книге "предателя" идейного — Дрие Ла Рошелля (Drieu La Rochelle), классика французской литературы, талантливого писателя потерянного поколения, паталогического антисемита, нациста, мизантропа, презиравшего и ненавидевшего все и всех, завсегдатая и поэта борделей, клеймившего декаданс. Весной 1945 года он не стал пользоваться возможностью бегства из мстительного Парижа (хотя спрятать его в действующей армии предлагал сам Андре Мальро, крайне левый и самый верный друг фашиста). Дрие выбрал самоубийство. Так же, как выбирает его герой фильма, ассоциирующийся с самим Дрие. Весь фильм — долгая, изысканно черно-белая пауза перед выстрелом в висок, блуждания Алена, прошедшего курс дезинтоксикации, между бывшими друзьями и близкими, его тоска, почти физически ощутимое отвращение к жизни.
По контрасту с этими фильмами "Зази в метро" доставляет почти физическое наслаждение. Анархистский бурлеск поставлен по роману одного из самых обаятельных и остроумных, но и самых непереводимых писателей ХХ века Реймона Кено (Raymond Queneau). Десятилетняя Зази, приехавшая из провинции в Париж, чтобы посмотреть метро и купить "блуджинз", похожа на инфернальную девочку из популярных анекдотов ("Ой, девочка, что ты жуешь?" — "Не знаю. Само прибежало"). В метро, увы, забастовка, и Зази переключается на своих экстравагантных родственников, ставя и без того скособоченный мир с ног на голову. Заканчивается фильм самой смешной дракой мирового кино, буквально сметающей декорации. В нее вовлечены не только все герои, но и съемочная группа, а Зази получает возможность попасть в наконец-то открывшееся метро.
Когда Ридли Скотт (Ridley Scott) был еще не монстром Голливуда, а только надеждой английского кино, он тоже ценил хорошую прозу — в частности, Джозефа Конрада (Joseph Conrad). По его книге он поставил свой дебютный фильм "Дуэлянты" (The Duellists, 1977) (4 февраля, НТВ, 22.00 ****). Кейт Каррадайн (Keith Carradine) и Харви Кейтель (Harvey Keitel) блестяще разыграли наваждение, одержимость, почти что безумие. Схлестнувшись на бивуаке, два наполеоновских офицера преследуют друг друга сквозь воюющую Европу, при первых же подходящих обстоятельствах сходясь на дуэли, перенося свою необъяснимую ярость и в мирное время. Сам фильм, выдержанный в темных, мешающих благородство живописной патины с грязью военных дорог тонах,— цвета безумия.
В наши дни, когда социальное кино не в чести, приятный сюрприз — показ на "Культуре" фильма Херберта Бибермана (Herbert Biberman) и Майкла Уильсона (Michael Wilson) "Соль земли" (Salt of the Earth, 1953) (6 февраля, 8.40 ****). Легендарна история его создания: авторы и продюсер были в годы маккартизма включены в черные списки, то есть фактически на их любую профессиональную деятельность был наложен запрет. Кто-то годами, если не десятилетиями, писал сценарии под заемными именами, а эти трое почти в партизанских условиях, но продолжали снимать. Сюжет может показаться кому-то до боли знакомым по советскому кино: забастовка шахтеров, полицейские репрессии, победа стачечников под водительством подхватившей упавшее знамя жены героя. Но в фильме нет и привкуса агитки. Это реалистическое в хорошем смысле слова кино, достоверное по интонации, обильно окрашенное чувственностью Розауры Ревуельтас (Rosaurs Revueltes). Удивительно, но даже свою социальную актуальность фильм утратил не до конца: конфликт рассматривается не столько с классовой, сколько с профеминистской точки зрения.
Очевидно, чтобы уравновесить такое кинопиршество, в программу на неделю вошли и несколько фильмов, способных поспорить за звания самых глупых фильмов мирового кино. Впрочем, именно идиотское кино становится в наши дни безусловно культовым. "Вожди Атлантиды" (Warlords of Atlantis, 1978) (2 февраля, ОРТ, 15.20 *) английского ремесленника Кевина Коннора (Kevin Connor) — горячечное попурри на темы бульварной фантастики начала века, паразитировавшей на "Таинственном острове" и "Марракотовой бездне". Ученые и матросы с потопленного гигантским спрутом корабля оказываются в Атлантиде, обитатели которой читают им вполне тоталитарную мораль в перерывах между сражениями с подводными монстрами.
К фильму Роджера Кристиана (Roger Christian) "Поле битвы — Земля" (Battlefield Earth, 1999) (4 февраля, РТР, 21.15 *) еще рано относиться с таким же снисходительным умилением. Канонада спецэффектов слишком оглушает. Хотя посмотреть стоит хотя бы ради того, чтобы попытаться понять, что же в этой дребедени о пришельцах со сбруей в носу, заставляющих забывших о вертолетах и электричестве землян вкалывать на них, такого сайентологического, что адепт этой церкви Траволта выставил себя на посмешище перед всем миром, продюсируя фильм и играя в нем главную роль.