Некролог
На 53-м году жизни после тяжелой болезни умер художественный руководитель Московского театра имени Пушкина, заслуженный деятель искусств России, знаменитый актер и режиссер Роман Козак.
По творческой жизни Романа Козака когда-нибудь можно будет изучать все то, что происходило в русском театре в конце ХХ — начале ХХI века. Жизнь эта оказалась несправедливо короткой, но Роману Козаку действительно пришлось стать одним из главных театральных "естествоиспытателей" нового времени. Он окончил Школу-студию МХАТ в 1982 году, когда кончилась пресловутая "эпоха застоя", но никто не знал, что именно ждет впереди общество и его театр. Роман Козак попал в труппу главного театра страны. Он был одним из любимых учеников Олега Ефремова, портрет которого всегда оставался на почетном месте в кабинете худрука Театра имени Пушкина.
Наверное, от своего учителя Козак перенял (если это вообще возможно) и энергию театрального лидерства, готовность рисковать. Ефремов сам был по образованию актером, рано обнаружившим в себе потребность заниматься режиссурой. То же самое произошло и с Романом Козаком. Как актер он был одарен природой огромным талантом — это подтвердят все, кто видел его первые работы в Художественном театре, Треплева в "Чайке" и Моцарта в "Амадее". А уж те, кто видел актера Козака в спектакле по пьесе Мрожека "Эмигранты" в театре-студии "Человек", не забудут его никогда: этот камерный дуэт стал одним из вестников театральной "перестройки", открыл не только запрещенного прежде автора, но новый способ актерского существования, новый способ говорить со сцены о жизни.
Система государственных театров стала давать первые трещины, Козаку было скучновато на академических подмостках, и он устремился в студии, туда, где должно было родиться что-то свежее, альтернативное. Поставленные Романом Козаком "Чинзано" Людмилы Петрушевской и "Елизавета Бам на елке у Ивановых" по пьесам Хармса и Введенского тоже стали громкими театральными событиями. Наконец, Козак решился попробовать обновить МХАТ уже опробованным в далекие годы отцов-основателей способом — создать студию при театре. "Пятая студия МХАТ" запомнилась всего одним спектаклем, козаковским "Маскарадом". Театральная система в том ее состоянии была нереформируема, студии и мастерские, к сожалению, свой реформаторский ресурс исчерпывали быстро.
Становилось понятно, что нужно идти обходными путями. Первая попытка не удалась — Драматическим театром имени Станиславского Роман Козак руководил всего один сезон и сам признавал свой первый поход в худруки неудачным. 90-е годы он словно "пережидал" в статусе очередного режиссера, ставил в ефремовском МХАТе, преподавал в Школе-студии. Тогда же он стал работать за границей, пусть и недалекой — Рига стала для него как для режиссера фактически вторым родным городом.
В 2001 году Роман Козак возглавил пришедший к тому времени в творческий упадок Театр имени Пушкина. Его неполные десять лет в этом театре могут когда-нибудь стать предметом для интересного исследования. В сущности, Козак пытался ответить на главный, "проклятый" вопрос сегодняшнего русского театра: возможно ли совместить верность традициям стационарного театра с живым творчеством, необходимость заполнять огромный зал в центре Москвы — с оригинальными репертуарными идеями, хороший вкус — с полной кассой. Его собственные спектакли в Театре имени Пушкина "Академия смеха", "Черный принц" и "Косметика врага" (где он блестяще сыграл в дуэте с Константином Райкиным свою, как оказалось, последнюю роль) доказывали: трудно, но возможно.
Положительный ответ он дал и на еще один коварный вопрос: можно ли долго руководить театром, будучи, говоря без затей, хорошим человеком. Талантливые люди, трудно и последовательно ищущие свой путь в искусстве, часто бывают угрюмыми и нелегкими в общении. Роман Козак в этом смысле был удивительным и счастливым для окружающих исключением. Можно сказать, что он был образцовым худруком, потому что умел радоваться чужим удачам и не ревновал к успехам других. Делал все возможное, чтобы заметили и оценили по достоинству его собственных учеников, среди которых и вправду немало талантов. Очень хотел, чтобы у него в театре работали молодые режиссеры — в Пушкинском ставили Кирилл Серебренников и Нина Чусова, позже сюда пришел Евгений Писарев, совсем недавно на малой сцене дебютировал в драме молодой, но уже очень востребованный оперный режиссер Василий Бархатов.
Неизменно доброжелательный и всегда открытый к диалогу, ироничный и рано обретший мудрое отношение к жизни, никогда всерьез не заботившийся о своем первенстве, равно философски относившийся к хуле и похвале, Роман Козак был, без сомнения, одним из любимцев театральной Москвы, которому искренне желали успеха и легко прощали неудачи. Несколько месяцев назад стало известно о его тяжелой болезни, но поверить в нее до конца было невозможно. Последние месяцы жизни Козак репетировал комедию Островского "Бешеные деньги", охотно давал интервью, делился планами. Репетировал, говорят, увлеченно, азартно, в полную силу, и в устных свидетельствах очевидцев все мы хотели расслышать надежду на то, что пожирающая тело болезнь стихнет и отступит, что далекие немецкие врачи в содружестве с жизнелюбием самого Ромы и крепостью его духа совершат вдруг чудо. Не совершили.