День без шахтеров

Милиция и журналисты не дождались протестующих

В субботу в Междуреченске (Кемеровская область), где после аварии на шахте "Распадская" местные жители перекрывали железную дорогу и дрались с ОМОНом, так и не состоялся новый митинг, ради которого власти устроили в центре города спортивный праздник и стянули силы милиции со всего Кузбасса. За тем, что происходило в городе, наблюдал корреспондент "Ъ" ОЛЕГ КАШИН.

Когда в назначенный час для митинга, на который людей призывал выйти мало кому знакомый Союз жителей Кузбасса, на площади перед администрацией Междуреченска не оказалось никого, кроме нескольких десятков журналистов, в это было просто невозможно поверить. Еще утром глава города Сергей Щербаков собирал нас на специальную пресс-конференцию и говорил, что "категорически поддерживает все самые жесткие меры, которые будут приняты", потому что "хочешь мира, готовься к войне". Спартакиада на площади, на которую со всей области свозили детей, выглядела, может быть, диковато: сорока дней со дня взрыва не прошло, а тут дети катаются по асфальту на роликах, играют в хоккей под веселую музыку. Но сказать, что это кого-то хотя бы раздражало, тоже нельзя. Даже жены шахтеров (а Междуреченск такой город, что каждый мужчина — шахтер, а каждая женщина — его жена или дочь) говорили мне, что все правильно: "город пережил такие тяжелые дни, что нужна какая-то разрядка" и "горе празднику не мешает".

Все это выглядело бы яркой иллюстрацией к рассказу о митинге (мол, пока одни веселятся, другие митингуют), но в том-то и дело, что никто не митинговал. Перед журналистами позировали герои субботнего репортажа "Ъ" Владимир Черных и Андрей Орлов: один из лояльной властям инициативной группы, другой, наоборот, обиженный милицией участник прошлого митинга (оба уже превратились в настоящих медиаперсон). Раздавала интервью пенсионерка Тамара Красильникова, больше похожая на типичную для Москвы участницу всех возможных митингов и демонстраций, а не на жену шахтера. На листовках, которые она распространяла (сама же и распечатала из интернета), были подписи московских оппозиционеров Сергея Удальцова и Дениса Билунова, а кузбасских подписей не было. На площадь не пришел даже майор Дымовский, который накануне объяснял нам, что приехал в Междуреченск, чтобы предотвратить кровопролитие. Он, видимо, предотвращал его, болтая на противоположной стороне проспекта с приставленными к нему операми из местного УВД.

Почему никто не пришел на площадь, стало ясно на следующий день. На Троицу междуреченцы поминали на городском кладбище погибших в ночь на 9 мая, которых похоронили вместе. Выделяются новые, но уже закопанные могилы. Их копали для тех шахтеров, которые до сих пор остаются в шахте. Среди венков "От президента России", "От председателя правительства" бродили люди, многие ничьи не родственники, просто пришли помянуть: водка и главная местная закуска — черемша. Здесь мы разговорились с семьей погибшего 27-летнего электрослесаря добычного участка Константина Торчакова (дочке полтора года, жена ждет второго ребенка): "Ну да, на прошлой неделе митинговали и на рельсах были, но сейчас все успокоилось, и вообще, мы же к дяде Юре лес валить не хотим". Юра — это дядя покойного, он сейчас по какому-то мелкому делу отбывает срок в колонии-поселении, а следующей весной, когда вернется домой, вернется и на шахту. А Николай, 37-летний кузен покойного, выйдет на работу уже в понедельник. Он работает не на "Распадской", а у конкурентов, на "Южном Кузбассе", и у них пока все в порядке, поэтому сейчас, в свой выходной, Николай пьет над могилой кузена водку с черемшой и рассказывает мне, как это просто — залепить жевательной резинкой датчик метана. "Ну или курточкой накрыть, если жвачки нет".

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...