Завершилась первая половина московского фестиваля "Лики любви". Ее итоги подводит обозреватель Ъ ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Сенсаций пока не случилось. Конкурсная программа подтверждает обычное фестивальное правило: картины похуже стоят в начале, картины получше появляются к концу. Особенностью нынешних "Ликов любви" можно считать то, что фильмы "про любовь" в узком смысле перемешаны с фильмами про жизнь вообще.
К последней категории относится, например, симпатичная черно-белая словенская картина "Холостой ход". Ее герой, студент-лоботряс, мается в общаге бессмысленным холостым ходом жизни, состоящей из пьянок, лежания перед телевизором и бесплодных звонков любимой девушке. Рядом в это время разворачивается завидный идиллический сюжет его юного соседа-ботаника, к которому приехала глубоко беременная невеста. И все бы было очень мило, если бы где-то посередине фильма не зияла гигантская вставка — сцена бесконечно долгой разборки героя с его возлюбленной. Самое простое объяснение заключается в том, что девушку играет жена режиссера, и выделить ей совсем крошечный эпизод он, ясное дело, не мог.
Вот это, я понимаю, любовь: человек готов перекособочить свое произведение, лишь бы женщина осталась довольна. Мотивация тем более абсурдная, что женщины почти никогда не бывают довольны. Особенно такие, как жена словенского режиссера Янеса Бургера, к фильму которого придираться не хочется,— парню и так не повезло. Хоть и не в такой ужасной степени, как герою венгерской мелодрамы "Близко к любви", который приехал из деревни в Будапешт, стал полицейским и влюбился в китайскую проститутку. Дальше любовь являет такой звериный антисоциальный лик, что только держись. В результате безысходного конфликта между личным и общественным герой, чуть не застрелив своего коллегу, оказывается в тюрьме, откуда ему удается сбежать, взрезав себе вены. В краденой шубе на голое тело он прибегает в роддом, где как раз в это время его китайская подружка разрешается от бремени чьим-то посторонним ребенком. В финале счастливая интернациональная семья как ни в чем не бывало уходит вдаль по красивой будапештской улице.
На красивых варшавских улицах тоже творятся странные делишки. Там кишат русские проститутки. Судьбе одной из них посвящен польско-немецко-венгерский фильм "Дочери счастья", который сняла известная и всегда считавшаяся хорошей венгерская режиссерша, выпускница ВГИКа Марта Месарош. Это, наверное, один из главных сюрпризов фестиваля: почему Месарош вдруг решила изготовить римейк "Интердевочки"? Почему это сделано с такой вызывающей, едва ли не нарочитой пошлостью? Может быть, автор просто издевается, пародирует штампы?
В главной роли снялась Ольга Дроздова (которая вместе со своим мужем Дмитрием Певцовым является президентом фестиваля, сменив на этом посту Владимира Машкова). Поскольку в фильме часто упоминается Достоевский и загадочная русская душа, Дроздова старается играть одновременно Соню Мармеладову, Катюшу Маслову, Анну Каренину и Настасью Филипповну. Задача избыточная даже для очень сильной актрисы. В сексуальных сценах Дроздову заменяет дублерша, и смонтированы они иногда довольно неряшливо — в одной из них у героини оказывается четыре руки: двумя она водит по телу партнера, другими — по своему собственному. Женщина с четырьмя загребущими руками вполне могла бы стать эмблемой этого фестиваля, демонстрирующего всяческое превосходство слабого пола в душевном, физическом и социальном плане. Пока же, если кто обращал внимание на развешанные по городу плакаты, эмблемой "Ликов любви" являются три ноги, торчащие из-под юбки: две женские на каблуках, одна — мужская в штанине и ботинке. Почему такое неравенство и куда тетенька тащит ногу несчастного мужика — непонятно.