С того момента как "Коммерсантъ" простился с читателями и ушел на новогодние каникулы, помимо наступления нового года в стране произошло много других событий.
В какой стране мы теперь живем?
Ирина Хакамада, сопредседатель движения "Союз правых сил":
— Признаюсь, я до сих пор не поняла, в какой стране мы сейчас живем, но точно — в другой. Впервые власть находится у людей другого поколения и в значительной степени у людей военных, поэтому власть становится менее прогнозируемой. Очень не хочется, чтобы мы были страной с новым президентом, но со старыми порядками.
Михаил Прусак, губернатор Новгородской области:
— В той же самой, но с большим количеством "косметики" — стремление к продаже 100 процентов валютной выручки, контроль за расходами.... Но все это не кардинальные меры, не меняющие сути. В то же время мы перестали быть романтиками, осознали, что за десять лет реформы не проведешь, как не построишь и коммунизм за пятнадцать лет. Так что страна из романтической барышни превращается в благоразумную леди.
Маргарита Царькова, председатель правления Связь-банка:
— В проснувшейся. Новый год я праздновала на даче и, вернувшись через несколько дней в Москву, обнаружила, что здесь уже началась деловая жизнь, а политическая просто кипит. А ведь раньше все "просыпались" к концу третьей недели января.
Борис Грачевский, художественный руководитель киножурнала "Ералаш":
— В дерьмовой! Когда небольшая группа людей заставляет жить всю страну по своим законам, то это уже не только страшно, но и противно.
Татьяна Малютина, президент Ассоциации женщин-предпринимателей России:
--- А я живу в той же стране. В новогодние праздники ходила на концерт великолепного "скрябиниста" Юрия Богданова, на выставки художников, сходила в лес на лыжах и поняла — ничего не изменилось. Россия как была великой благодаря своим талантам, так и осталась, а невзгоды — проходящие. И рассуждения о "другой стране" мне кажутся странными. Если корни поверхностны и связей с родиной нет никаких, то люди начинают говорить о какой-то другой стране.
Виктор Глухих, председатель Международного конгресса промышленников и предпринимателей:
— В стране исканий. Мы все еще мечемся между социализмом и капитализмом. И теперь нам надо искать свою специфику, как китайцам. Ведь у нас еще много талантливых людей, несмотря на то что многие уже уехали в Европу, США, Израиль.
Алексей Баталов, народный артист СССР:
--- В той, в которую сами же и стремились,— в рабской. Во время предвыборной кампании мы смогли убедиться в "неподкупности" СМИ, более того, узнали, кто начальник, руководящий выборами и народными голосами, узнали, кто мы сами и во сколько нас оценивают. А раз такое происходит и никто этому не перечит, значит, мы все рабы, свыкшиеся со своей ролью. Но все же я надеюсь, что это кратковременный период в нашей современной истории. Слава Богу, люди на Руси остались прежние, и вряд ли их смогли так сильно закабалить.
Валерий Гончар, председатель совета Объединенного промышленного банка:
— У китайцев есть пословица: "Не дай вам Бог жить в эпоху перемен". А нам Бог именно это и дал. И это при том, что нам нужна стабильность или хотя бы чтоб какое-то время не менялись правила игры. И живем в стране с переходной экономикой. У нас нет рынка, соответственно, не работают рыночные законы и сильны элементы произвола как со стороны государства, так и со стороны монополий. Контроль за расходами — чисто политическая акция, то есть в ход могут идти даже доносы. И мне трудно охарактеризовать такую страну.
Виктор Шендерович, режиссер программы "Куклы":
— Если большинство россиян не смущает, что страной руководит полковник КГБ, то остальное — частности. Поэтому я считаю, что мы живем все в той же стране. Страна в очередной раз проголосовала, как ей сказал телевизор — не исключено, что и весной проголосует так же. А вообще-то, я оптимист, ибо убежден, что все могло бы быть гораздо хуже.
Алексей Бинецкий, адвокат Московской городской коллегии адвокатов:
— В замечательной, и чтобы убедиться в этом, надо, чтобы в парижском аэропорту у вас потеряли багаж. Потом провести три недели в Париже, поездить по Франции и наконец выйти из самолета в родном Шереметьево. Быстро, по крайней мере по сравнению с Парижем, получить свои чемоданы и проехать по улицам вечерней Москвы. Порядка, организованности, по крайней мере в Москве, у нас больше, чем, например, в той же Франции. И праздничный город красивее. И дышать здесь легче.
Сергей Бондарович, председатель правления Русского банкирского дома:
— Хотелось бы, чтоб в демократической. Насколько я понял, основой экономической программы Путина будет рыночная экономика с госрегулированием. Но хотелось бы, чтоб правительство пошло дальше и снизило налоги.
Константин Боровой, председатель Партии экономической свободы:
— В похожей на Гаити. В праздники я отдыхал в подмосковном пансионате и вдруг обнаружил, что люди боятся задавать вопросы, а еще больше — получить на них ответы. Даже журналисты не говорят правды. Неделю назад меня пригласили на радио в прямой эфир, но попросили говорить так, чтобы у них не возникли проблемы, поскольку и без меня на них "давят с Лубянки". Боюсь, что страна перестает быть демократической и становится государством КГБ и ГУЛАГа.
Геннадий Федоров, первый зампредседателя правительства Чувашии:
— Вечных ожиданий лучшего. Для меня они с выдвижением Путина стали более реальными.
Дмитрий Губин, комментатор телепрограммы "Вести":
— Еще более загадочной. Несколько моих знакомых, здравомыслящих людей и сторонников Явлинского, на выборах проголосовали за Жириновского. "Понимаешь, мы пошли всей семьей голосовать за 'Яблоко', а рука поставила галочку Жириновскому". А все очень просто: они считают реформы необратимыми, "Яблоко" все равно пройдет, а без Жириновского им будет скучно. И теперь представьте, что это тенденция.