Сейчас в России беспризорных детей не меньше, чем было после гражданской войны. Но в Чечне беспризорность иная: дети лишились дома не из-за того, что родители пили, а, как правило, из-за того, что они погибли. Приют в Грозном один, и создала его чешская журналистка.
Трехлетний Руслан Караченский разучился разговаривать. Увидев незнакомых людей, Руслан начинает плакать и прятаться за спины воспитателей. Он никому не разрешает дотрагиваться до себя, кроме воспитательницы Тамары, которую иногда называет Темой. Это единственное слово, которое он произносит.
Когда-то у Руслана была собака, которую звали Тума, были папа и мама. Незнакомые люди с автоматами собаку на глазах Руслана застрелили, а отца избили и увезли. Когда город стали бомбить, Руслан с мамой прятались в подвале, но обвалилась подпорка, и подвал обрушился. Мама Руслана, раненая, вытащила его из-под развалин. После того как бомбежки кончились и пришли русские солдаты, мать и сын перебрались в чей-то подвал, где было почти тепло. Мама Руслана, у которой был поврежден позвоночник, с трудом передвигалась. Там их и нашли иностранцы, приехавшие с гуманитарной миссией.
Таких, как Руслан, в Грозном много. Бездомным детям и детям-сиротам в Грозном дали приют международная католическая организация Charitas International и чешская гуманитарная организация "Человек в беде". А искала этих детей по подвалам чешская журналистка Петра Прохаска, о которой Ъ уже писал. Она же занялась и устройством детского приюта в городе.
В купленных благотворителями у частных владельцев двух небольших домах, стоящих рядом, расположились отделения детского приюта, офис чешской организации, куда поступает гуманитарная помощь, и жилье самой Петры. Дома очень старые и тесные. В каждой комнате — высокий деревянный настил, на котором дети спят. Есть еще игровые комнаты, в которых нет мебели, но много старых игрушек, и трехразовое питание.
Представители Charitas обещали открыть в Грозном еще три детских приюта — в каждом районе города, потому что этот, единственный, переполнен. Здесь 48 детей-сирот. У Джабраила Ибрагимова, которому недавно исполнилось два года, погибли родители: зимой их расстреляли боевики в Старопромысловском районе. Семья Джабраила во время бомбежек пряталась в подвале вместе с соседями. Однажды в подвал ворвались вооруженные люди и стали забирать девушек, среди которых была и старшая сестра Джабраила. Родители бросились на помощь дочери и были расстреляны в упор из автоматов. Четверых сирот взяли к себе соседи, но когда появилась Петра, попросили забрать детей.
У маленького Шамиля два года назад умерла мама. Отец пил и заставлял детей просить на улице милостыню. Шамиль вместе с тремя братьями и сестрами собирал у разрушенных домов кирпичи, которые отец потом продавал тем, кто заново отстраивался. А еще Шамиль собирал бутылки, гильзы от патронов и неразорвавшиеся снаряды, потому что все это — цветной металл, за который отцу тоже давали деньги. Однажды, когда дети собирали патроны, рядом разорвался снаряд и ранило пятилетнюю Эльзу, сестру Шамиля. Когда на звук взрыва подъехали военные, они увидели Шамиля, который плакал над окровавленной сестрой. Эльзу спасли врачи местной больницы. Но отец продолжал отправлять детей собирать металл. Сейчас дети в приюте у Петры, но каждую ночь их отвозят домой. У детского дома пока нет официального статуса, и детей приводят сюда только на день, несмотря на то что многие родители или родственники, которым нечем кормить, лечить детей и не во что их одеть, просят забрать детей насовсем.
— У нас есть бюджет на год, и больше денег никто не дает,— рассказывает Петра.— Я не могу оформить официально этот детский дом и опекунство над детьми, потому что не знаю, будут ли нас финансировать дальше.
Charitas обещает выделить $200 тыс. на открытие в городе еще трех приютов, но проект пока только на стадии обсуждения.
Меня дети обступили, как только вошла, а потом долго не отпускали. "Ты когда к нам еще придешь?" — спросила Залина, родители которой пропали еще в начале войны. Она двумя руками держалась за мою куртку и заглядывала в глаза. "Скажите, что придете,— тихо попросила Тамара.— А то она расплачется".
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА